глава 1. приходящие к вам случайно дверью не ошибаются
Максим проснулся неожиданно, как от звонка будильника. Сквозь высокое окно, разлинованное на квадраты и задернутое тонкой воздушной шторкой, в комнату проникал тусклый свет луны. Палата была широкой, двухместной, но по какой-то причине он лежал здесь один.
Даже ночью больница засыпала не полностью: по коридору двигались люди, громко шаркая ногами и мелькая в проеме двери, кто-то вскрикивал в соседней палате, звякал металл – это медсестра раскладывала инструмент в процедурной. Юноша осторожно нащупал на тумбочке телефон. От прикосновения экран засветился, на мгновение ослепив Максима. Было почти два часа ночи. Когда экран перестал сиять ярко-голубым, а глаза привыкли к темноте, Максим грустно уставился в потолок, покрытый паутинкой тонких трещинок, и стал вспоминать прошедший день.
Предыдущее утро было обычным для сентября и не предвещало ничего плохого. Недавно начался последний школьный год, и Макс встал пораньше, чтобы повторить доклад по истории. История была его любимым предметом. А еще он с детства обожал легенды, в которых сквозь полусказочный сюжет проступала реальная жизнь с ее испытаниями, переживания людей, отделенных от сегодняшнего дня многими сотнями лет. Он уже предвкушал, как удивятся учитель Сергей Сергеевич и одноклассники, когда узнают, какую редкую книгу адаптированных легенд Трехмирья он обнаружил в домашней библиотеке. Тонкая, изрядно потрепанная книжица в сером мягком переплете попалась Максиму совершенно случайно. Было даже странно, что он не заметил ее раньше, хотя перечитал все книги, которые были в доме. А этим утром она сама попалась ему на глаза, как будто только и ждала этого момента.
Книжка начиналась с легенды о разлученных богами влюбленных, которые, чтобы быть вместе, были вынуждены преодолеть множество преград и испытаний. Открыв первую страницу, Макс прочел:
В легенде старой, что живет веками,
Про двух несчастных поведем рассказ,
Что были зачарованы Богами,
Любить и расставаться всякий раз.
Юноша так увлекся, что чуть не опоздал на урок.
Наступившая осень, пытаясь перещеголять ушедшее лето, надела самые яркие наряды, но, заметив, что люди, спешившие по своим ежедневным делам, почти не обращают на нее внимания, обидчиво плакала вечерами. Иногда она рыдала и всю ночь, а наутро, хмуря брови-тучи, не давала солнечной улыбке и шанса пробиться сквозь эту завесу. Хлюпая по лужам, грустные люди брели понуро, отгородившись от ее красот тусклыми зонтами.
Собравшись по-быстрому, Макс спешил в школу. Первым уроком была литература, и строгая Татьяна Антоновна заставляла опоздавших читать стихи наизусть, поэтому Максу пришлось пожертвовать завтраком, чтобы успеть вовремя. На перемене Гришка Левченко предложил подшутить над учителем географии Вячеславом Гавриловичем: спрятаться в шкафу за картами, а потом, когда кого-то вызовут к доске, неожиданно появиться. Обычно Максим с удовольствием откликался на незлобные проказы друга, тем более что учитель не обижался на шутки мальчишек, а весело хохотал вместе с классом. Но в этот раз Макс отмахнулся, зачитавшись очередным мифом так, что даже не заметил, как класс увели в медкабинет на прививку.
Потом, вместо факультатива, старшеклассников попросили перенести старые списанные учебники из библиотеки в подвал, и ребята тут же согласились: чего только ни сделаешь, чтобы не ходить на скучный урок. Работы оказалось совсем немного, и до перемены нерадивые ученики проторчали в столовой, уплетая свежие булочки с чаем и вспоминая о летних приключениях.
– Опять с папашей по горам бродили? – спросил высокий Вадим, засовывая в рот полбулки за один присест.
– А тебе завидно? – усмехнулся Максим и начал рассказывать про очередную поездку.
Он любил летние походы с отцом, когда поднимаешься на небольшой холм, чтобы встретить рассвет, а внизу простирается великолепный еловый лес, сквозь который пробиваются ослепительно-красные, словно всполохи пожара, солнечные лучи. Любил ночные дежурства у костра, когда пугаешься каждого шороха или скрипа старой сосны, раскачивающейся от резких порывов ветра. А еще любил белоснежно-таинственные пики гор, пронзающие небесную голубизну под палящим солнцем, и звенящую тишину нетронутых человеком лугов. Где только они не побывали, каких только мест не повидали! Каждый раз привозили впечатления, сувениры и с десяток веселых походных песенок. Максим играл на гитаре и немного пел, поэтому всегда легко становился душой любой компании.
Рассказывая об очередном приключении, он совершенно забыл про чай, который остывал на столе. Звонок с урока прозвучал неожиданно громко. Макс давно заметил, что время – субстанция непостоянная: когда тебе грустно или скучно, оно тянется, будто издеваясь, а стоит попасть в хорошую компанию или веселое место – начинает бежать так, что за ним не поспеваешь. Вот и в этот раз веселые посиделки в столовой закончились слишком быстро, и он спешил, ведь следующим уроком была история. Быстро закинув в рот остатки булки и запив ее чаем, он махнул мальчишкам рукой и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней.
Кабинет истории находился на третьем этаже. Макс достал из рюкзака распечатанный доклад и попытался отдышаться после быстрого бега. Вдруг в глазах потемнело, резко закололо в правом боку, и он бы шлепнулся на пол, но проходивший мимо мужчина успел в последний момент подхватить падающего. Сквозь пульсирующие волны боли, от которой темнело в глазах, Макс увидел чье-то довольное улыбающееся лицо, обрамленное светлыми кудрями.
– Ну что ж, осталось совсем недолго, – произнес незнакомец, приложив правую руку к груди Максима поверх свитера. Что-то светло-зеленое отделилось от этой руки, обволакивая парня. А может, ему только померещилось… Мужчина казался странно знакомым, но в глазах у Макса окончательно потемнело, и он провалился в забытье.
За ним приехала скорая, и вскоре Макс очутился в чистой больничной палате. Из-за резкой боли в правом боку он заподозрил проблемы с аппендицитом, но вскоре пришла заплаканная мама, долго беседовавшая с врачами, и сообщила, что у него обнаружили опухоль… Завтра его будут обследовать, чтобы подготовить к операции.
Мама Макса – Наталья – работала врачом в детском отделении этой же больницы. Видимо, потому ей удалось получить для сына отдельную палату. Он лежал на кровати и не понимал, о чем она говорит. Все мысли перемешались, и ни на одной он не мог сосредоточиться.
– Какая опухоль? У меня ничего не болит! Я чувствую себя на удивление хорошо и готов хоть сейчас вернуться в школу!
