Настоящая книга представляет собой продолжение книги автора «Лекции по истории общественной жизни и культуры России» (М.: Прометей, 2019). В заключении предшествующей книги автор попытался сформулировать свое представление об основных духовных ценностях русской культуры, как они сложились на протяжении веков. Возможно, главной ценностью автору представляется чувство Родины, объединяющее людей разного социального положения, образования, политических взглядов и даже национальной принадлежности и религиозных убеждений. Это чувство, как отмечали такие люди, как немецкий поэт Райнер Мария Рильке и американский лингвист Эдуард Сепир, лишено сознания национальной исключительности и делает человека открытым и всему миру, и случайному попутчику. Следует заметить, что подобное чувство включает и патриотизм в обычном понимании этого слова, и чувство гражданского долга. К сожалению, в настоящее время находятся люди, отрицающее такое единство. Но мы хорошо знаем, что все великие граждане России – Радищев, декабристы, Герцен, Толстой, Короленко, Блок, Волошин были одновременно и патриотами, страстно любившими свою Родину.
Двадцатый век, которому посвящена настоящая книга, был для России драматическим и даже трагическим временем. Революция и страшные войны перевернули жизни и сознание миллионов людей. Многие традиционные ценности были поставлены под сомнение и, по крайней мере, временно забывались. Но нельзя не отметить, что в этом веке Россия достигла высшей точки своего исторического пути. Она победила мировое зло и сказала человечеству то новое слово, которое еще предстоит оценить. Это слово – отрицание власти собственности и духа наживы. Такое отрицание всегда существовало в глубине русского сознания. Начало XXI века, к сожалению, толкнуло Россию на другой путь.
Возвращаясь в своих мыслях к ушедшему веку и прослеживая его историю, изучая ее и по отдельным фактам, и по произведениям искусства и литературы, мы наглядно представляем себе судьбу тех духовных ценностей, на которых строилась жизнь наших предков, видим их забвение и возрождение. Только такое обращение к прошлому может помочь нам обрести почву под ногами и смотреть в будущее с оптимизмом. Главный урок, который мы можем для себя извлечь, это все то же чувство Родины, остающейся все той же во все века, включая и минувший двадцатый. Мы называем свою Родину Россией, но это название не несет в себе национального содержания. Оно объединяет всех, кто привержен русской культуре, русскому языку и кто понимает, о чем идет речь в стихотворениях Лермонтова «Бородино», «Родина», «Ангел».
Как думает автор, взгляд человека на историю не может быть не связан с семейной традицией, с тем, чему была посвящена жизнь его предков. Для автора эта традиция связана с судьбой декабриста И.Д. Якушкина и его потомков. Подобно Пьеру Безухову из романа Толстого, это были люди, искавшие свое место в жизни, но не ради себя. Это были «России верные сыны», по определению Федора Глинки.
Данная книга, как и предшествующая, написана на основе лекций, прочитанных в МПГУ, и центре «Социальное партнерство» по инициативе Ю.Л. Хотунцева, И.Г. и В.Г. Леоновых. Выражаю им свою глубокую благодарность.
Первая лекция представляет собой некоторое резюме заключительных глав предшествующей книги. В последующих лекциях идет речь об общественной жизни и культуре Советского государства. Послесловие посвящено постсоветскому периоду. Дополнительный материал по этой теме содержится в книге автора «Русская революция и советское государство. Политика и культура. Взгляд через сто лет». (Воронеж: Изд-во «Научная книга», 2017).
Лекция 1
Русская культура на рубеже столетий
Что представляла собой Россия к моменту смерти царя Александра III и восшествия на престол его сына Николая Александровича? Прошло 30 лет со времени реформ Александра II, но Россия все еще сохраняла черты средневекового государства с отчетливо выраженной сословной структурой. Таких сословий было четыре: дворянство, духовенство, городские обыватели (от купечества до рабочих) и самое многочисленное – крестьянство. Каждый человек с рождения принадлежал к одному из сословий и обладал соответствующими возможностями, включая выбор рода деятельности, доступ к образованию, возможности перемещения внутри страны и за границу, и материальный достаток, который для каждого из сословий резко различался, как и взаимное положение мужчины и женщины. Понятие о правах личности, давно формировавшееся на Западе, рассматривались как противоречащее национальным устоям.
Реформа 1961 года, как это описал в своей поэме Некрасов, не удовлетворила никого. Крестьянину была дана личная свобода, но частично отобрана земля. Его свобода не стала свободой перемещения пространственного и социального, а кусок его земли стал совсем тесным. Но и дворянство не получило ожидаемых политических прав. Вся власть по-прежнему была сосредоточена в руках царя-самодержца, управлявшего империей с помощью назначаемой им администрации. Во главе бюрократического аппарата стояли любимцы царя.
Отец Николая II, Александр III, был искренним патриотом, но не имел больших способностей и образования. Свое правление, как и его дед Николай I, он основывал на известной формуле «самодержавие, православие и народность», заменившей предшествующую «вера, царь, Отечество». Третья составляющая формулы – народ – понималась как единое целое, объединенное любовью к Богу, царю и какими-то не вполне ясными жизненными устоями. Вся политика проводилась царем, и была особенно последовательной благодаря влиянию обер-прокурора Синода, Константина Победоносцева, о котором Александр Блок сказал: «Победоносцев над Россией простер совиные крыла».
В результате население страны все больше начинало ощущать те стеснительные рамки, в которых оно находилось. В центре внимания людей разного социального положения оказались два вопроса – о земле и о самодержавии. Оба они были традиционными для русского общества. Земля была и оставалась главной ценностью для всего народа. Это было нечто почти одушевленное, дающее хлеб в обмен на завещанный Богом труд. В древних воспоминаниях это была вольная земля, на которой жил вольный человек, это был простор, открытый не только труду, но и странствию. Позже для крепостного крестьянина этот простор сузился до небольшого участка, на котором он был не столько хозяином, сколько гостем у помещика. Все же между помещиком и крестьянином при всем неравенстве в их взаимном положении существовал род договора о взаимной поддержке. Такой договор был вызван государственной необходимостью и казался крестьянину временным. Над ним и помещиком возвышалась фигура царя, блюдущего справедливость. Царь, кроме того, был и священной фигурой. Как император, он воплощал единство империи, состоявшей и из сословий с разными интересами, и из народов с разной культурой. Еще сохранялась крестьянская вера в царя и в то, что его слуги извратили его добрые намерения. Но другое дело была его администрация. Конечно, среди приближенных к трону были и такие достойные люди, как граф С.Ю. Витте, но их было явное меньшинство. Большинство чиновников заботилось о собственной выгоде и карьере.
