Предисловие
Василий Григорьевич Васильевский
Книги – корабли мысли, которые странствуют по волнам времени и бережно несут свой драгоценный груз от поколения к поколению.
Фрэнсис Бэкон
Публикация лекций академика Императорской Академии наук Василия Григорьевича Васильевского (1839–1899) по средневековой истории Западной Европы открывает малоизвестные нашему читателю страницы творческого наследия выдающегося русского историка. В дооктябрьской России он был основоположником и главой исследовательской школы научного византиноведения, которая завоевала международный авторитет. Главное место в трудах Васильевского занимали проблемы истории Византийской империи и славянских народов, судьбы которых оказались связаны с отечественной историей.
Научное наследие Васильевского, высоко ценимое современниками, не было обойдено вниманием в советской историографии. В 1994 году, юбилейном для российской византологии, академик Г. Г. Литаврин в большой статье, посвященной ученому, писал о его роли в исторической науке: «Среди крупнейших византинистов XIX столетия можно назвать отнюдь не столь много имен ученых, научные заслуги которых были бы признаны столь единодушно и повсеместно, высокий авторитет которых не поколебало бы истекшее время, а исследовательский метод не принимался бы по-прежнему за образец, заслуживающий подражания в наши дни. Бесспорно, к числу таких имен принадлежит и имя академика Василия Григорьевича Васильевского».[1]
В течение всей жизни Василий Григорьевич совмещал научно-исследовательскую работу и преподавание. Несколько поколений российских историков и учительства в конце XIX-начале XX века, будучи студентами, начинали знакомиться с актуальными проблемами европейской медиевистики по его лекциям. Студентов историко-филологического факультета Петербургского университета лекционные курсы профессора привлекали глубиной содержания. Один из слушателей, граф П. С. Шереметев, посещавший лекции в 80-е годы, вспоминал о впечатлении от университетских чтений Васильевского: «От них, бесспорно, веяло чем-то правдивым и искренним: соединением тонкого аромата первоисточника с глубокой эрудицией теоретической мысли, и это редкое сочетание делало их особенно ценными».[2] Лекции Василия Григорьевича были неоднократно литографированы. В 1870-е годы Василия Григорьевича приглашали в Санкт-Петербургскую Духовную академию для преподавания истории «всеобщей гражданской» (историю христианской церкви как отдельный предмет вели только профессора академии). В памяти выпускников надолго осталось интересное изложение событий эпохи Средневековья.[3] По лекциям В. Г. Васильевского начинали знакомство с медиевистикой слушательницы Высших женских (Бестужевских) курсов – первого в России женского университета. По приглашению профессора К. Н. Бестужева-Рюмина он читал лекции и исполнял обязанности заведующего историко-словесным отделением (1878–1889). Учебная программа курса, разработанная Василием Григорьевичем, охватывала европейскую историю III–XV веков и по своему содержанию близка университетской. С разрешения профессора лекции были изданы литографическим способом. В качестве учебного пособия их использовали не только курсистки, но и студенты университетов, даже много лет спустя, после того как он оставил преподавание на курсах. И. М. Гревс, известный русский историк-медиевист, ученик Василия Григорьевича и преемник по кафедре в Петербургском университете, размышляя в 1929 году о значении его педагогической деятельности для российского просвещения, пришел к такому заключению: «Можно сказать с уверенностью, что из бывших его слушателей не только те, которые сами стали профессорами или учеными специалистами, чтили его память и с удовлетворением и благодарностью сознавали себя в известном смысле его духовными питомцами», но также и «многие из тех, кто трудился на педагогическом поприще, учителями истории, литературы или древних языков».[4]
Лекционные курсы В. Г. Васильевского по истории средневековой Европы в настоящее время привлекают к себе внимание как памятник исторической мысли своей эпохи. Круг развиваемых в лекциях идей – это суждения великого русского ученого по актуальным проблемам медиевистики второй половины XIX века. В связи с этим их изучение открывает новые грани в понимании процессов преемственности научной мысли XIX и XX веков.[5]
Для истории отечественной науки существенно важно, что оказывается заполненной лакуна в наших представлениях об уровне исторического образования и преподавания в России XIX века. До сих пор о содержательной стороне подготовки историков-медиевистов широкие круги исследователей могли судить только по опубликованным лекциям T. Н. Грановского (1813–1855) и П. Н. Кудрявцева (1816–1858), профессоров Московского университета и старших коллег В. Г. Васильевского. Расцвет их учебно-педагогической деятельности приходится на середину XIX века. Сведения о том, чему учили и как учили студентов в университетских аудиториях во второй половине столетия до недавнего времени можно было найти главным образом в воспоминаниях современников. Безусловно, как ученый Васильевский принял и ценил наследие T. Н. Грановского и П. Н. Кудрявцева, но теоретические позиции его были иными. Цели, которыми он руководствовался при разработке курсов, соответствовали новому этапу развития европейской исторической науки и были связаны с потребностями образования в пореформенной России.
Избирательный подход советской историографии к научно-педагогическому наследию ученых XIX-начала XX веков проявился в том, что лекционные курсы В. Г. Васильевского, П. Г. Виноградова, В. И. Герье[6] наряду с многими другими были исключены из повседневного учебного процесса на исторических факультетах университетов. В то время как по воспоминаниям одного из учеников Василия Григорьевича известного византиниста П. Г.Безобразова, взгляды которого на историческую науку, однако, весьма отличались от концепции учителя: «Литографированные лекции по Средним векам надолго по окончании курса делались настольной книгой у всех занимавшихся всеобщей историей. В них можно было найти ясное и критическое изложение различных теорий и исторических взглядов, кроме того, подробную литературу предмета, потому что В. Г. Васильевский обладал обширной эрудицией и зорко следил не только за капитальными явлениями западной литературы, но даже за журнальными статьями».
