Загадка личности и творчества Леонардо да Винчи, одного из «титанов Возрождения», вот уже шестое столетие занимает человеческие умы. Живописец, скульптор, архитектор, он был еще и естествоиспытателем, механиком, инженером, математиком, совершил множество открытий, предугадал пути интеллектуальных поисков последующих поколений. Его фигуру окутывает плотный ореол тайны. Как мог один человек совмещать в себе столько дарований – от художника до инженера? Почему писал свои труды таким странным почерком? Отчего во Флоренции, где Леонардо получил профессию и первое признание, за ним закрепилась репутация человека необразованного? По каким причинам у него не было семьи и, за редчайшим исключением, близких людей?..
Некоторые особенности интеллектуальной жизни эпохи Возрождения, или Ренессанса, могут пролить свет и на черты характера Леонардо да Винчи.
Термином «Возрождение» пользовались уже в XVI в., но современное значение он приобрел в XIX столетии. Возрождалось в первую очередь античное наследие. Ведь на исходе Средневековья на улицах итальянских городов в беспорядке и изобилии лежали обломки античных статуй, фрагменты мраморных колонн и портиков, покрытые искусной резьбой. Домовладельцы использовали даровой материал для строительства жилищ, а иногда пережигали мрамор, чтобы получить полезную в обиходе известь.
«Первооткрывателем», способным живым, незамутненным взглядом увидеть всю красоту давно забытого искусства дохристианской поры, стал для своих современников художник Франческо Скварчоне, работавший на рубеже XIV–XV вв. У него имелась огромная мастерская, число его учеников доходило до полутора сотен.
Чуть раньше художники-архитекторы, начиная от Амброджо Лоренцетти и заканчивая Филиппо Брунеллески, уже освоили и теоретически обосновали законы перспективы, и живописцы перешли к объемному воспроизведению объектов на плоскости, чего до XIV столетия почти не случалось.
В эпоху Возрождения, как и в предшествующие и несколько последующих столетий, не существовало противопоставления искусства и ремесла или искусства и науки. Настоящий художник обязан был владеть техникой своего дела досконально, знать и уметь все – от растирания красок до составления сложнейших канонических композиций. Исследователь творчества Леонардо да Винчи М. А. Гуковский подчеркивал: «Художник XV в. универсален – он и живописец (иконный и фресковый), и скульптор по мрамору и по бронзе, и архитектор. Как архитектор он выполняет и работу строителя, то есть сугубо техническую работу, как скульптор он отливает бронзовые статуи, высекает и перемещает громадные глыбы мрамора, то есть вплотную соприкасается с задачами технического порядка. Поэтому совершенно естественно, что из рядов художников-практиков вышли первые техники-специалисты…» [6][1].
Живописцы, как и ювелиры, каменщики, плотники, объединялись в профессиональные союзы – цехи или гильдии. В каждом городе цех был свой. Члены его не только хранили секреты от соперников, но и делились открытиями с коллегами. То или иное новшество подробно обсуждалось, а иногда отвергалось. Искусство считалось таким же способом познания мира, как и наука. Поэтому закономерным было требование уметь делать все необходимое для решения профессиональных задач. Отсюда же и разнообразие умений, типичное для эпохи [4].
В этом смысле многосторонность дарований Леонардо естественна. Но все-таки даже современники поражались широте его интересов, выделяли его в ряду деятелей искусства и науки. Художник-новатор, он стремился ставить и решать задачи, в ту пору считавшиеся невыполнимыми. В любой области, не только в искусстве, не было ни одной научной проблемы, на которую он не обратил бы внимания. Он изобретал то самопрялку, то осадные орудия, то станки, то приборы. Он изучал аэродинамику, положение центра тяжести предметов, форму крыла птицы. Так благодаря изучению птичьего полета появился орнитоптер (от древнегреческих слов со значением «птица» и «крыло»), а позже геликоптер (от «винт» и «крыло») и даже парашют. Леонардо оставил более семи тысяч рукописей. Его заметки, в которых он обычно обращался к самому себе на «ты», до сих пор интересны, выводы, к которым он пришел, неожиданны, суждения о жизни оригинальны.
Детство в провинции. Загадка почерка
Удивительно, что столь блистательный мыслитель-практик и философ-теоретик не получил в детстве и юности фундаментального образования. Леонардо родился 15 апреля 1452 г. Кто-то называет местом его рождения городок Винчи вблизи Флоренции, кто-то – деревеньку Анкиано (Анхиано), расположенную неподалеку. Отцом его был синьор Пиеро да Винчи, потомственный нотариус, человек зажиточный и уважаемый, а матерью – простолюдинка Катерина, то ли крестьянка, то ли хозяйка таверны. Мессир Пиеро и не думал на ней жениться; однако его законная супруга долго не беременела, поэтому со временем отец взял в семью четырехлетнего бастарда. В те времена незаконнорожденные дети, признанные отцами, получали примерно такие же юридические права, что и родившиеся в церковном браке. В местном реестре 1457 г. мальчик фигурировал в документах как сын и наследник Пиеро. Мачеха относилась к приемышу как к собственному ребенку. И потому его начали учить всему, что подобало знать будущему мужчине в конце XV – начале XVI столетия, хотя, конечно, ни в Анкиано, ни в Винчи, где он жил с отцом, не нашлось педагогов столичного уровня. Возможно, недостаток эрудиции связан как раз с провинциальным детством будущего гения Ренессанса.
Первым признаком образованности в XV–XVI вв. служила латынь. В этой области Леонардо категорически не преуспел ни на родине, ни позднее во Флоренции. Возможно, отец не планировал для него научной карьеры, предполагая, что тот будет художником (не случайно сразу после переезда во Флоренцию в 1466 или в 1469 г. Леонардо начал обучаться искусству в мастерской знаменитого в те годы Андреа Верроккьо). Мессир Пиеро мог заметить, что сын внимательно рассматривает все вокруг, наблюдает движение света и теней и постоянно что-то зарисовывает. В те времена зачатками творческих дарований не пренебрегали; иметь в собственной семье художника считалось большой удачей, хотя лучше бы, конечно, ребенку стать банкиром или купцом… Возможно, латыни его не учили потому, что бастард все же не мог претендовать на поступление в университет. Вероятно также, что юный Леонардо и впрямь не проявлял здесь должного усердия. Сегодня ученые утверждают: иностранные языки с трудом даются тем людям, у которых собственное «я» отчетливо выражается на родном. Увы, со временем нелюбовь к латыни вылилась в серьезную проблему, и, чтобы ее решить, художнику пришлось покинуть Флоренцию…
