Я смотрела на него, и не могла насмотреться. Более прекрасного мужчины не видела в жизни. Мощный, подтянутый, он напоминал огромного злобного хищника, готового растерзать всех на свете. Белоснежные коротко стриженные волосы, волевое лицо, испещренное морщинами, проницательный взгляд, сейчас напоминающий грозовое синее небо.
Незнакомец уставился на меня словно на какое-то чудо света, с недоумением, смешанным с восхищением. С каким-то гневом, даже яростью, ощущавшейся даже на расстоянии.
Судя по всему, нас разделяет граница миров. Серебристое полотно мерцающей завесой разделяло нас друг от друга. Я протянула к нему руки, желая хоть как-то облегчить его страдания. Сама не понимая, почему же меня так сильно к нему влечет. Да и неважно это. Мне лишь хотелось утешить его, избавить от боли. До безумия хотелось оказаться рядом, прикоснуться. Провести пальчиками по серебристым волосам. Интересно, какие они на ощупь?
Видимо, мужчина тоже что-то почувствовал, и разозлился. Зарычал от бешенства и ненависти.
– Где ты? Я тебя чувствую! Кто ты такая? – под конец, рыкнул он весьма недовольно, стукнув кулаком по какой-то странной прозрачной тумбочке на кривых ножках. – Какого черта ты ко мне явилась? Проклятая баба!
Странные сосуды, стоящие на стеклянной тумбе, зазвенели и покачнулись от его удара. Из сосуда помельче, чем-то напоминающего наши чашки, только другой формы, выплеснулась янтарная жидкость.
Стоявшее на тумбочке изображение улыбающейся молодой девушки в строгой одежде, покачнулось. И едва не упало, мужчина успел вовремя его подхватить.
Прижал портрет к себе, словно самую величайшую драгоценность в мире. Осторожно погладил, с безграничной любовью во взгляде. По щекам мужчины покатились слезы, но он этого даже не замечал.
– Т-ш-ш, все хорошо, доченька. Папа рядом. Папа скоро придет к тебе, дочка.
Душа мужчины буквально разрывалась на мельчайшие частички.
– Вот же, треклятая баба! Проваливай! – прорычал мужчина, буквально фонтанируя болью настолько сильной, с ног сбивающей, что меня едва не снесло.
Незнакомец буквально тонул в собственном отчаянии. Казалось, он сгорает в мучительной агонии. И это самое ужасное, что мне доводилось видеть.
От чего же он так страдает, что даже меня всю скрутило от его боли. Почему, я чувствовала все, что происходит с ним? И что более странно, почему мне отчаянно хотелось ему помочь?
Вытащить из пучины страданий, в которых тонул этот великолепный и красивый мужчина.
– Дочка! Что же ты наделала!? Почему бросила меня тут! Одного! – рычал он, словно раненый зверь, потерявший своего детёныша. – Зачем мне жить, если тебя нет рядом!
Послышался звон разбитого стекла, пьяная мужская ругань. Грохот настолько громкий, что я не выдержала, кинулась к матовой перегородке, отделяющей меня от него, от того, другого мира. Забарабанила по ней кулаками.
– Пустите меня! – Казалось, если я не приду к нему на помощь, не утешу его, не обниму, мужчина просто умрет от разрыва сердца. – Я ему нужна!
– Нет, Лерина. Нельзя. – Послышался откуда-то звонкий мелодичный голос.
Я огляделась, потрясенно прижимая руку к груди, в которой бешено колотилось сердце.
– Кто здесь? Кто вы? – прошептала испуганно.
– Я богиня мира Шиар. Латириэль.
–Моя богиня. – Я почтительно склонилась перед божеством, отдавая дань уважения, прижала одну руку к груди. – Позволено мне будет узнать?
– Что с тем мужчиной за пеленой междумирья? – Вроде бы богиня не сердилась на мое неуважение.
– Да. – Пылко ответила ей.
– Какое тебе до него дело? – Богиня явно что-то пыталась узнать.
– Он так страдает. Почему? – Я ощущала невыносимые мучения того мужчины как свои собственные.
– Он страдает по потерянному ребенку.
– Он потерял своего ребенка? – Боже, даже не представляю всю глубину охватившей его боли. – Что случилось с его дитем?
– Я ее забрала. В том мире ее жизненный путь все равно окончен.
– Он умрет? – отчаянье захлестнуло меня.
– Да. Его сердце не выдержит. – В голосе богини сквозила вселенская печаль. – Ему осталось жить совсем немного.
– А его можно спасти? – слезы моментально заполнили мои глаза.
– Ты готова спасти того, кого совсем не знаешь? Тем более, мужчину. А ведь мужчины не принесли тебе ничего, кроме боли и страданий. Мужчина предал тебя. – Богиня говорила правду, и тем не менее, я возразила.
– Но не этот мужчина!
– У него только один шанс на спасение…
– Какой?
– Соединиться в моем мире с дочерью.
– Вы хотите забрать его в свой мир? В этот мир? Его дочь здесь?
– Да. Но без твоей помощи, этот мужчина здесь не выживет. Согласна ли ты ему помочь? Я даю тебе выбор, дитя мое. Ты взывала ко мне… Но просила о мести…
– Да. Взывала.
– Теперь выбирай. Месть или любовь? Каково твое решение? Что ты хочешь? Отомстить Джорджи? Или спасти этого незнакомца?..
Три месяца назад
Сегодняшний день начался как обычно. Ничего неожиданного, начиная от капризов хозяйки, без конца менявшей наряды для похода в магазин, и заканчивая вечерним скандалом, когда одна из дневных служанок, не положила у камина теплую кружевную шаль, а хозяйка вдруг внезапно замерзла.
Ага, сидя у камина, летом, когда солнышко вовсю сияло на улице. Причуды богатых из высшей касты, которые обязаны были предвидеть и исполнять служанки из низшей касты.
Такие как я, и как многие другие, у нас не было ни единого шанса чего-то достичь в этой жизни. Кроме как обслуживать господ, да выполнять все их причуды. Узаконенное рабство, даже если его отменили еще в прошлом веке, до сих пор процветало.
Мы не имели права ни выйти замуж, ни сменить работу, ни переехать, без особой грамоты.
На все требовалось разрешение от госпожи или господина, на которых работали. Более того, хозяева могли сделать с нами все что угодно. Выпороть, избить, изнасиловать, продать другому хозяину, если предлагались хорошие деньги. Нам полагалось радоваться такой жизни. И многие радовались, но не я.
По одному только заявлению хозяина, любого слугу или служанку, могли посадить в тюрьму. А это верная смерть, ходили слухи, там творился полный беспредел. Особенно тяжко приходилось девушкам, по слухам, мало кто переживал первую ночь в том аду.
Поэтому, сегодня мы все выдохнули спокойно, когда шаль вовремя нашлась, и хозяйка всего лишь приказала выпороть нерасторопную служанку. А не написала на нее заявление в полицию, обвинив в краже. Она бы даже не стала забирать заявление назад, даже если бы шаль нашлась через полчаса в другой комнате, на другом кресле.
Таковыми являлись реалии нашего якобы свободного мира. И мне до ужаса хотелось сбежать отсюда. Хоть что-то поменять к лучшему. Уехать в более совершенный и теплый мир.
Кто ж знал, что мое желание исполнится? Да только вот совсем не так, как я хотела.
