Полнолуние.
Полночь.
Посередине поляны пылает костёр, выбрасывая широкие языки пламени и будто облизывая мрачное убранство ночного леса. Искры разлетаются во все стороны, как от хорошего фейерверка, хотя для жителей этого мира – это символ праздника.
Стою у костра и наблюдаю за тишиной, и только потрескивание брёвен говорит о том, что его кто–то разжёг. Тело сковало, как при появлении домового в полудреме, когда ещё и не спишь, но и не бодрствуешь. Язык прилип к нёбу. Зрачки неподвижны, взгляд в огонь, который притягивает подобно старому мощному магниту советских времён. Руки зажали платье с обеих сторон. Маленькое чёрное платье, которое должно быть у каждой женщины в шкафу на случай великого выхода. Сегодня днём я готовилась к нему – празднику Хэллоуина, побывала в салоне красоты «Бьюти Плаза» и после долго не могла собой налюбоваться. «Красавица, да и только!». Парикмахер и мастер маникюра – педикюра колдовали над каждой посетительницей, чтобы получить не только деньги, но и эстетическое удовольствие от проделанной работы. И все мы его получили! Я, конечно, от результата. И пошла, выпить любимый кофе в ресторанчике на втором этаже. Заказала Латте. Милая официантка – девушка – блондинка изящно подошла, поставила высокий бокал с густой молочной пеной на столик прямо перед моим носом, вдыхающим пряный аромат высококачественной Арабики. «Блаженство… Мой любимый кофе, да ещё и в таком чудесном месте». Людей здесь всегда мало, всё – таки недешёвый ресторанчик и только для посетителей салона. Но оно того стоит. Пригубила, сделала первый глоток и растворилась в волшебстве вкуса с тонкими нотками шоколада, ванили и корицы. Закрыла глаза и…
«Иди сюда, деточка, что ты там стоишь как не родная?» – ночным гостем поляны – ветром донёсся скрипучий голос. Я вздрогнула, и холодок пробежал по спине от самого копчика до затылка, начав шевелить волосы, как мне показалось, видимо, от страха, протягивающего к горлу ледяные щупальца. Сглотнула, а слюны нет, горло пересохло, губы тоже, даже влажный блеск для губ не спасал положения.
«Да что же ты стоишь как вкопанная? Иди сюда…»
Поворачиваю голову вправо, откуда раздаётся голос. В лесной чаще вижу сотни золотых летающих точек. Уникальное зрелище приковало взгляд и внимание перераспределилось. Слышатся странные разные голоса, светящиеся точки, костёр, лес и я. Летающее золото вызывало в сознании различные ассоциации, то мне казалось, что это светлячки, то малюсенькие бабочки, то комарики. Пригляделась, вроде бы не то, не другое, и не третье. Так что же это? Точки быстро двигались, будто танцуя, выписывали круги большие и маленькие, знак бесконечности, волны и даже закружили над головой воронкой. Я смотрела на них и не могла оторваться. «Это вы меня звали?» Точки вмиг собрались в единую светящуюся тучу и неожиданно вылились на меня с головы до ног золотым дождём. Ощущение оказалось тёплым и приятным. Нет, оно не вызывало мурашек, скорее наполнение какой–то липкой волшебной силой и чувством невесомости. Осматриваю себя: руки, платье и ноги блестят золотым песком, которым в салоне красоты посыпают ногти по желанию клиентки, но здесь его чересчур много, как–будто я новогодняя ёлка и обсыпана мельчайшим однотонным конфетти.
«И долго ты будешь там стоять? Кики, приведи уже эту глупую девчонку!»
Снова этот грубоватый голос вывел меня из блаженного состояния. «Кики? Это кто?» – проскочила одинёшенькая мысль и спряталась на уровне висков, свернувшись калачиком, и кто-то внезапно схватил меня за кисть.
Я невольно вскрикнула, пытаясь разглядеть в темноте существо, которое бесцеремонно тянуло меня в правую сторону. Маленькое, едва доходящее мне до колен, лохматое и очень неприятное физическое ощущение от его присутствия.
Оно повело меня в чащу лесную и наступило на ногу.
– Больно! – вскрикнула я и осеклась. Существо запыхтело и начало тереться об ноги, видимо, пытаясь, извиниться. Создалось впечатление грязной шерсти дворового кота, которого купали раз в жизни, или вообще не купали никогда.
– Хватит, извинение принято, – бросила я утешительную фразу странному лесному провожатому, чтобы оно ещё не дай Бог, не начало облизывать мою ногу. Я успокоилась, и мы продолжили путь. Оно вывело меня на поляну примерно в сотне шагов от костра, и глаза у меня не то, чтобы распахнулись, а готовы были выпасть из орбит, как у кобеля в Диснеевском мультфильме, когда тот увидел сексапильную красавицу – блондинку, только в моём случае, от видения с точностью да наоборот.
С десяток горящих свечей, располагающихся вокруг, и что странно, не тухнущих от ветра. Глядя на них, невольно заскочила ещё одна мысль, как мышь в мышеловку: «Откуда здесь свечи? Явно не из церкви, тогда кто же их здесь варит? Да ещё такие толстые! Моя рука и одну не обхватит». Деревянный, низкий, кривоватый стол длиной в несколько метров. Следующая мысль каверзно плотно обосновалась в самом темечке: «Столяр, наверное, какой-то пьяный гном». За ним сидели персонажи старых сказок: леший, домовой, русалки, виляя хвостами, лесные нимфы, тонкие как спички. «Хотя, это я загнула, просто худощавые, везёт же им, что не надо десятилетиями крутить хула–хуп, чтобы заиметь хотя бы подобие такой талии». Водяной, хлюпал глиняной кружкой какой-то напиток. Во главе всей этой катавасии восседала баба – Яга собственной персоной, причмокивая и облизывая сухие потрескавшиеся губы. Она держала в одной руке поджаренный мухомор, а в другой – нечто похожее на вилку с двумя поломанными, поржавевшими зубцами. «Умница, Кики, а то б она так и стояла там, а скоро начнётся бал, и Он наказал бы нас за то, что не приветили и не угостили гостью».
Я посмотрела на эту Кики, всё ещё трущуюся рядом, и моя нижняя челюсть отпала, если б не светское воспитание, то так и осталась бы стоять с раскрытым ртом, как раззява. Это была самая, что ни на есть кикимора – страшная, зелёная чучелка, с копной сухих спутанных волос. На лице торчал крючковатый нос, глаза – бусинки, не–е семечки, только что выдранные из свежего подсолнуха и кривой пираньей улыбкой.
– Извини, Кики, – пролепетала я отдёрнув руку и брезгливо тряхнув, но вовремя спохватившись.
– Здравствуйте, – и тут же выпалила всем, осмотрев честную компанию.
– Ну, здравствуй, деточка, присядь, откушай нашего угощения, в ногах правды нет, – проскрипела бабуся и указала костлявой рукой, давно не знавшей маникюра, на деревянное кресло такого же грубого сруба, как и стол, стоящее совсем рядом со мной. Я брезгливо протёрла ладонью сиденье, ещё и подула на всякий случай, платье то жалко затянуть или испачкать, присела на краешек, сложив ноги столбиком и в бочок, как учила меня мама: «Ножки столбиком и чуть в бочок, ты же леди!»
