Посвящается Вите и Роме
За высокими синими горами, в Сказочном лесу жили волшебные звери. Они были похожи на обычных, и на первый взгляд казалось, что в них нет ничего особенного. Лисы, волки, зайцы, даже птицы и насекомые выглядели точь-в-точь как самые обыкновенные лесные жители. Но если присмотреться к ним повнимательнее и прислушаться, то можно было бы заметить, что все звери Сказочного леса умели разговаривать.
Воробьи чирикали о своих воробьиных делах: где достать червячка повкуснее и в какой лужице лучше купаться после дождя. Сороки наперебой галдели, из каких веточек нужно строить гнёзда и каким мхом выстилать их. Модницы лисицы хвастались друг перед дружкой рыжими шубками. Седой косматый Волк обсуждал с дедушкой Медведем рыбный улов и сетовал, что карасей в этом году почти нет. Дедушка Медведь соглашался с ним и посматривал в сторону внука – медвежонка Мишутки, который пытался влезть на дерево. Там пчёлы не так давно устроили улей, и оттуда вкусно пахло мёдом. Мишутка был совсем маленький и не знал, что пчёлы могут больно ужалить. Он очень любил сладкое и хотел полакомиться мёдом, поэтому не слушал пчёл, которые возмущённо жужжали: «Без-з-з-зобраз-з-з-зие! Без-з-з-законие!» И если бы не заботливый дедушка Медведь, то Мишутка остался бы с укушенным любопытным носом.
Все звери в лесу жили весело и дружно: помогали соседям в делах и хлопотах, ходили в гости и угощали друг друга. Единственный, у кого не было лучшего друга – это бобрёнок Витя. Никто из зверей не знал, откуда взялся Витя и как оказался в их лесу – бобров здесь никогда не было. Его тоже приглашали на дни рождения и праздники, потому что все были очень вежливые. Но всё же никто не понимал – что это за зверь такой? Больше всех удивлялся Мишутка. Однажды он даже спросил Витю:
– Может, ты утконос?
– А кто это?
– Мне дедушка Медведь рассказывал, что на другом краю земли, в Австралии, живут странные звери – у них хвост лопаткой, шубка, как у тебя, и они умеют плавать. Но у них утиный клюв и эти звери откладывают яйца.
– Я не откладываю яйца. И у меня нет клюва! – возмутился бобрёнок Витя.
– Может, ещё вырастет, – озадаченно сказал Мишутка.
– Ну уж нет! Я не птица, я бобр!
– Бобров не бывает! Бобров не бывает! – Мишутка высунул язык и стал дразнить Витю.
– Но я-то есть…
Витя обиделся, шлёпнул по воде хвостом – так, что глупого Мишутку обдало фонтаном брызг, – и уплыл в свою норку.
У Вити был замечательный домик на берегу реки, у старой мохнатой ели. Она росла на небольшом обрыве, и её ветвистые могучие корни спускались прямо к воде. Вот там-то, между корнями, Витя и обустроил себе жильё. Это было очень удобно: наплававшись вволю, он выходил из воды и сразу оказывался в прихожей, где можно было обсушить шубку, надеть тёплые тапочки и пройти дальше, вглубь норы. Там у бобрёнка Вити была кухня с запасами вяленой рыбы и сушёными ягодами, спальня с уютной постелькой и просторная гостиная, в которой, к сожалению, не бывало гостей. Если бы в Сказочном лесу жили другие бобры, то они, конечно, приходили бы к Вите и хвалили его замечательный домик, построенный по всем бобриным правилам.
Витя был бы рад любым гостям, пусть даже не бобрам. Но проблема была в том, что никто не мог попасть к нему в дом. Витя пытался подружиться с Раком и приглашал его в гости, но тот, придя однажды, не пожелал проходить дальше прихожей.
– Что мне твоя вяленая рыба и ягоды, раз в доме нет воды? – развёл клешнями Рак. – Без воды я сам стану вяленым, как твоё угощение.
И Рак уплыл.
В другой раз Витя пригласил к себе Утку.
– Ты же водоплавающая птица, – убеждал её Витя, – значит, можешь быть и в воде, и на суше. Приходи в гости!
Но Утка не смогла попасть даже в прихожую: она была слишком упитанной, у неё никак не получалось пролезть между сплетёнными корнями ели. Она пыхтела, пытаясь забраться внутрь, но лишь потеряла несколько перьев и недовольно крякнула:
– Знаешь, Витя, может, ты бобр, а может, даже утконос, но точно – не утка. Мы, утки, не строим такие гнёзда. Не могу я с тобой дружить.
Витя пробовал дружить даже с Лягушкой – так сильно ему хотелось найти себе друга. Громогласная квакающая скользкая Лягушка обрадовалась его приглашению. Она прискакала, перепачкала илом и тиной весь дом, съела половину запасов ягод и стала прыгать на хозяйской кровати. Тут уж Витя не выдержал и сам выпроводил её: с такой невоспитанной гостьей ему не хотелось общаться.
В слезах Витя пришёл к дедушке Медведю.
– Дедушка Медведь, мне никак не найти друга! Я пытался подружиться с Уткой, Раком, даже с Лягушкой, но всё бесполезно: они совсем не похожи на меня, – плакал Витя. – Вот если бы в нашем лесу жил хотя бы один бобр…
– Да, они совсем не похожи на тебя, – согласился мудрый Медведь. – Но знаешь, друзьями не становятся только по тому, что носят одинаковые шубы, имеют одинаковые хвосты или строят одинаковые дома. Посмотри на нас с дядей Волком. Мы же совсем разные. А дружим очень-очень давно. Потому что у нас похожие мысли и даже мечты.
– Значит, я плохо стараюсь… Наверное, надо ещё раз пригласить в гости Рака или Лягушку, чтобы узнать их получше.
– Нет, – покачал головой Медведь. – Друг – это тот, с кем тебе хорошо и интересно. И ты сразу это чувствуешь. Давай по-другому поступим. Сегодня вечером, на закате, жди возле своего дома, на берегу. Кажется, я знаю, кто может стать твоим другом.
– Правда? Вы думаете, что сегодня вечером я его встречу? – у Вити высохли слёзы и от радости начал подрагивать кончик хвоста.
– Скоро узнаем, – кивнул дедушка Медведь. – Это же Сказочный лес, иногда здесь случаются настоящие чудеса.
На закате, когда облака стали сиренево-розовыми, а красное солнце уже уходило за тёмные горы на горизонте, бобрёнок Витя вышел из своего домика и сел на берегу реки. Обычно в это время он готовился ко сну – чистил зубки и надевал пижаму. Он никогда не покидал свою норку после заката, ведь все звери должны ночью спать. По крайней мере, так думал Витя (да и многие другие). Поэтому его очень удивили слова дедушки Медведя, что с кем-то можно познакомиться в столь поздний час. Но ещё больше Витя удивлялся теперь, сидя на траве под ветками мохнатой ели и наблюдая, как меняется мир вокруг него.
С приходом сумерек Сказочный лес преображался: деревья отбрасывали длинные тени, изумрудный мох становился серым, цветы складывали лепестки в бутоны, которые заново распустятся только утром. Привычные звуки дня тоже уступали место каким-то другим, неизвестным – ночным. Голоса птиц смолкли, утихло чириканье воробьёв, трескотня сорок и жужжание пчёл. Зато в воздухе, напоённом запахом вечерней прохлады и свежести, раздавались трели цикад и сверчков. Звуки и краски становились приглушёнными, мягкими, а аромат сырой земли и ветерок, тянувшийся с реки, наоборот, сильнее и насыщеннее.