Посвящается моему папе, подарившему мне крылышки феи, и моей маме, читавшей мне книгу под названием «Жизнь»
Kamilla Benko
The Unicorn Quest
* * *
This edition published by arrangement with InkWell Management LLC and Synopsis Literary Agency.
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Kamilla Benko © 2018
© Филиппова А. В., перевод на русский язык, 2021
© Бушаева Е. А, перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
* * *
При свете луны гордо шла королева,
Последняя в роде, мудра, милосердна,
Рыдала навзрыд королева Ардена,
И слёзы в ночи растворялись бесследно.
Под режущим блеском светил бессердечных
Равнины от боли под нею дрожали,
Залитые кровью погибших беспечных
И чёрною скорбью смертельной печали.
«Уйди, королева», – шептали равнины,
Но что им ответят – они уже знали.
Монархи не льют своих слёз без причины:
Скрывали равнины царицы исканье.
«Я знаю, он здесь, быстрый огненный пламень,
Стремительней вихря в свободном паденьи,
Ищу я его, быстрых мускул сплетенье,
Что ветры из жил облаков отковали.
Последняя я королева Ардена,
Ищу сотворенье беспечного бога,
Ищу и надеюсь найти непременно,
Ищу я последнего единорога».
Отрывок из поэмы «Королева и единорог», написанной прядильщиком Гленом Зелёным из Ардена в честь пятидесятой годовщины конца Войны гильдий в 1049 году Ремесленной эры
Клэр никогда прежде не видела камин, внутри которого была бы лестница.
Конечно, с тех пор как две недели тому назад они переехали в особняк её двоюродной бабушки Дианы, девочка видела немало странных вещей: замок в бутылке, стул, полностью сделанный из оленьих рогов, и даже отделённую от остального тела руку статуи, державшую скрепки, – в библиотеке на третьем этаже.
Но эта лестница по какой-то причине была чем-то особенным, и, когда Клэр шла к ней через галерею, она ощутила лёгкий толчок между лопаток, как если бы её слегка щёлкнуло статическое электричество.
В закатном солнечном свете, пробивавшемся через шторы, Клэр петляла между накрытыми простынями колоннами и скульптурами, которые были расставлены по помещению в хаотичном порядке. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на жавшиеся под пыльной тканью статуи, походившие на неподвижные привидения.
Двоюродная бабушка Клэр коллекционировала предметы искусства, и эта комната, по всей видимости, представляла собой ещё одну галерею, в которой та хранила многие из своих сокровищ. Она путешествовала по всему миру в поисках необычных и красивых вещей, по этой причине Клэр видела свою родственницу лишь однажды, когда была совсем маленькой, что почти не считается.
Поэтому, когда несколько месяцев назад отец мрачно сообщил девочке и её старшей сестре Софи о том, что их двоюродная бабушка пропала во время очередной поездки в охоте за сокровищами, Клэр не вполне понимала, как ей следует к этому отнестись. Она обняла отца, а Софи отметила, что такой способ умереть впечатляет. После чего Клэр не особо думала об этом – по крайней мере до того момента, пока они не получили уведомление, сообщавшее о том, что дом двоюродной бабушки Дианы, Виндемирское поместье, и всё его содержимое были завещаны им. Тысячи всех этих безделушек и коллекционных предметов предстояло рассортировать и внести в каталоги к распродаже доставшихся им по наследству вещей, запланированной на конец августа, прямо перед началом нового учебного года.
Поэтому теперь исключительно из-за двоюродной бабушки Дианы последнее лето Клэр до её перехода в среднюю школу (лето, которое обещало быть наполненным пижамными вечеринками в компании лучшей подруги – Кэтрин, а также двумя неделями в летнем лагере) отменялось.
Папа с мамой решили, что переезд в этот дом на лето станет отличным отдыхом от городской сырости: «Время для укрепления семейных уз, – объявили они, – когда ничто не будет нас отвлекать».
Клэр точно знала, что они имели в виду: отвлекать их могли, например, папины маркетинговые совещания, проходившие во время ужина, поскольку коллеги никак не могли прийти к решению, какой шрифт лучше, или стопка сочинений, которые маме предстояло проверить к занятиям на следующее утро.
Так или иначе, Клэр должна была признать, что и это лето она ждала с нетерпением. Жизнь в деревне могла грозить укусами насекомых и отсутствием мобильной связи, но она также означала, что девочка вновь проведёт время в компании Софи – совсем как в былые дни.
Пока большинство девочек их возраста коллекционировали браслеты или ручки, Софи коллекционировала Впечатления. Ставила для соседей спектакли. Искала в парке ископаемые. Исследовала исчезновение какого-нибудь предмета искусства, пытаясь разгадать тайну. Все эти моменты были преисполнены волнующей радости, и Клэр всегда была рядом, когда они наступали.
Но после постановки диагноза Впечатления перестали дарить веселье. Казалось, теперь Софи больше интересовали истории о кладбищах, врачах и прочих пугающих вещах, которые Клэр терпеть не могла.
К счастью, теперь всё это было позади, включая тревожные морщинки вокруг маминого рта и долгие часы, проведённые в приёмных отделениях. Софи поправилась. Всё стало как прежде. Точнее, почти как прежде.
Софи то и дело исчезала в комнатах особняка, вынуждая Клэр постоянно её искать. Как будто всё то время, что она провела без младшей сестры, привязало её к местам, куда Клэр путь был отрезан. По правде говоря, девочка пыталась найти Софи и сейчас, когда открыла дверь в эту самую галерею.
Стоя в пыльном очаге камина, Клэр кашляла, изучая лестницу. Из множества странных предметов Виндемирского поместья этот привлекал её внимание больше прочих. Было в этой лестнице что-то такое, что словно приглашало по ней подняться. Она посмотрела наверх, в головокружительную темноту. Что было там наверху – пауки? Летучие мыши? Что-то другое?
Как вдруг Клэр услышала позади себя треск.
Она застыла. Этот старый дом, с его тёмными углами и бесконечными свистами и скрипами, вселил в неё беспокойство в ту же секунду, как она впервые шагнула в тускло освещённое фойе и увидела отклеивающиеся обои и осыпающуюся штукатурку.
Послышался ещё один шорох, в этот раз сверху, с потолка. Клэр достала карандаш из-за уха и легонько надавила на него большим пальцем. Его кончик был острым, что слегка приободрило девочку. Софи всегда говорила, что карандаши были для Клэр деревянным большим пальцем (поскольку, прекратив сосать большой палец, младшая сестра нашла этой привычке равносильно раздражающую замену и принялась грызть карандаши). Но они ей требовались не только для этого. Карандаши были для Клэр инструментом, который она использовала для перенесения на бумагу окружащий её мир; это был способ понимания действительности.
