В одном захолустном городе жила одинокая женщина. Жила она в многоквартирном домике на первом этаже, а окна ее скромного жилища выходили в лес. Соседи совсем не замечали присутствия этой женщины и даже забывали здороваться с ней, если вдруг случайно встречали ее на лестничной клетке. Да и сама женщина не горела желанием общаться с ними, словно боялась их, и выходила на улицу редко, разве что раз в неделю за продуктами. Так шли дни, годы… И ничто не менялось.
Особенно тоскливо этой женщине было зимой, когда за окном лютовала пурга, а сугробы вырастали до самых окон. В такое время из леса прилетали птицы, спасаясь от голода. Они садились на подоконник или на ближайшие к дому ветки деревьев и жалобно щебетали. Одинокая женщина прикармливала птичек, особенно ей нравились желтогрудые синички. Для них она покупала в магазине небольшой кусок сала и вывешивала его за окно на верёвочке. Птички с удовольствием клевали его, а женщина любовалась ими и умилялась. Ей хотелось стать такой же маленькой птичкой, летать высоко над землей.
Однажды утром она с сожалением заметила, что кто-то развязал веревочку, и целый шмат сала, приготовленный для синичек, исчез. Сначала одинокая женщина подумала на соседских мальчишек, которые часто хулиганили во дворе и могли украсть сало. Она была доброй женщиной и сразу простила их за такое баловство, но, присмотревшись получше, заметила под окном следы большого человека, уходящие в лес. Кто-то приходил к ее окнам ночью, когда она спала, и забрал сало. Этот кто-то будоражил ее воображение, волновал кровь, мешал спать. Ведь она была еще в том возрасте, когда не поздно было завести семью и нарожать детишек.
Через какое-то время она решилась и вывесила за окно бутылку водки и ключи от своей квартиры, а сама легла в постель, ожидая ночного гостя…
Через девять месяцев окружающие с удивлением для себя заметили тихую соседку, но уже с коляской. В коляске лежал новорожденный ребеночек, очень красивый и волосатенький. Это был мальчик. Вместо соски он сосал еловую шишку. На наводящие расспросы, откуда взялся этот ребеночек, женщина с приятным и понятным только ей чувством оглядывалась в сторону леса и улыбалась счастливой улыбкой.
Случилось так в недалекое от нас время, встретился я, будучи проездом в городе N, с одной милой женщиной по имени Мария. И была она красива собой, умна, чистоплотна и добра душой. И, казалось бы, что нужно было этой женщине для счастья, но в ее проникновенном женственном взгляде я уловил ноты печали и тоски по чему-то ушедшему навсегда, и мы разговорились. Узнав от меня, что меня интересует все волшебное и удивительное, что касается женской природы страстей, она по-детски хлопнула в ладоши от радости и рассказала мне впервые о лестнице желаний. Не знаю даже, чем я мог приглянуться Марии, и почему она доверилась именно мне, но однажды в преддверии Нового года я решил заскочить к ней, чтобы, действительно, убедиться в существовании той самой лестницы.
Не буду Вас мучить, дорогой читатель, подробностями этой необыкновенной, на мой взгляд, истории, попробую лишь описать ее кратко и без прикрас. Так вот волшебная лестница существовала и даже сейчас, наверно, существует для тех немногих счастливчиков, вроде меня, случайных и ничем не обязывающих попутчиков.
Стоит отметить, что Мария была вдова уже более 10 лет, дети у нее давно выросли и учились где-то за границей. В наследство от мужа ей достались уважение в городе и этот прекраснейший дом конца 19 века с белыми, как слоновая кость, колонами и причудливо украшенным мезонином. В свое время дом этот принадлежал то ли царской особе, то ли какому-то князю и сохранил все атрибуты благородного стиля. Он хорошо вписывался в общий ансамбль городского парка, но в годы приватизации, видимо, был успешно выкуплен предприимчивым мужем и получил независимый статус. Рядом располагался городской парк и небольшой живописный пруд, по которому плавали лебеди и утки. Зимой этот пруд замерзал, и местные жители ходили сюда кататься на коньках. Тут всегда звучала веселая музыка, и сейчас, в праздничное время, мигала и сияла новогодняя елка. Хозяйка этого дома Мария каждый вечер прогуливалась перед сном со своей собакой. Это был крупный кобель в самом расцвете сил, чемпион чемпионов, элитная среднеазиатская овчарка, с купированными ушами, с мощной зубастой мордой и недоверчивым взглядом к каждому, кто рисковал познакомиться с его хозяйкой. И все же некоторым удавалось разговориться с дамой, сделать комплимент, пофлиртовать. И, каково их было удивление, когда женщина отвечала взаимностью и даже обещала минуты страстных утех в доме напротив, если кто-нибудь, конечно, отважится проникнуть к ней в спальню и не побоится ее Вольдемара. Двери она предусмотрительно не запирала.
Ее опочивальня располагалась на втором этаже и выходила окнами как раз на этот живописный пруд. Ухажеру, потенциальному любовнику, нужно было прикинуться беззаботно гуляющим прохожим и ждать особого сигнала. Обычно на втором этаже зажигался свет, и закрывалась зеленая гардина, за которой можно было видеть прекрасный женский силуэт, причесывающий перед зеркалом свои густые шикарные волосы и расстегивающий лиф перед сном, и силуэт огромного кобеля, лежащего рядом на постели лениво позевывая и виляя обрубком хвоста. И тогда смельчак заходил в дом, осторожно оглядываясь по сторонам, вытирал по инерции или по воспитанию свою обувь, чтобы не наследить, об персидский коврик у двери и поднимался по мраморной лестнице с золочеными перилами, которая вела на второй этаж. Стоит отметить, в основном, среди отваживающихся проникнуть в спальню самой желанной женщины того времени, скорее оказывались несмелые мужчины, ибо, как утверждала Мария, никто так и не добрался до ее кровати. Кто вскрикивал от ужаса или страха на первой ступени, когда слышал доносившееся сверху злобное рычание пса, и уносился прочь, сломя голову. Кто-то скатывался с грохотом вниз, забравшись по ней наполовину. И было пару-тройку смельчаков, которые уже могли дернуть ручку двери самой спальни и уже броситься в объятия этой безумно привлекательной женщины, но что-то их останавливало в последний момент, и они уходили ни с чем, с понурыми лицами, иногда тоскливо оглядываясь на манящий свет за зеленой гардиной, где все еще был виден силуэт женщины, делающие свои вечерние туалеты.
В этот вечер судьба была ко мне благосклонна. Немного промерзнув на морозе и перебирая ногами, я топтался на месте у большой елки и смотрел на окно второго этажа. Свет долго не зажигался, и я думал, уже, что весь этот предыдущий разговор с Марией был всего лишь шуткой, но вскоре я увидел все в точности, как описывала эта интересная женщина. Зажегся свет, зеленая гардина закрылась, и я отчетливо увидел силуэт этой женщины и ее грозного пса, которого она ласково трепала по холке.
