Родным, друзьями
родственным мне душам
безвременно ушедшим
и живым.
Вам странно: я теперь пишу стихи,
когда своих достиг уж зрелых лет.
По всем канонам жизненным ведь их
писать бы должен с юных ранних лет.
Не тешусь я надеждой стать поэтом,
но не могу я не писать свой стих:
В душе звенит поэзия экспромтом,
невольно вслух звучит речитатив.
Не все стихи мои ложатся в рифму,
достоинство и суть не в этом их:
поэзии восторгом опьяненный.
Вам открываюсь я в стихах моих!
Всего по два досталось мне от жизни:
утрат, падений, взлетов, обретений…
Родителей утратил в два мгновенья,
еще две пары близких –
сестрицу и братишек мне родных.
Осталась мне от тех утрат лишь пара:
мой отчий край родной и старший брат.
Прошу, о, Боже, об одном, как дара:
не дай мне испытать ты этих двух утрат!
Я в этой жизни дважды умирал:
в войну – от голода, в стихию – под руинами
И от любви я дважды погибал,
но без любви влюблялся временами.
Два сына у меня, как два крыла у птицы.
Два друга живы, дай бог им долгих лет!
А двух уже утратил – пухом им землица.
Враги не в счет – быть им судьёй? Нет!
Всего по два досталось мне на долю:
два званья – в один день,
еще два – в день весенний.
Открытия мои, отмечены все парой:
Земли рожденье в них
и жизнь в них всей Вселенной.
И буйный нрав стихий познал я в двуединстве,
а глядя в неба высь и в глубь тысячелетий, стараюсь я понять историю Отчизны,
в одну б две жизни лишь бы мне вместить.
31 декабря 1989 г.
Каких утрат страшишься ты на свете?
Утраты близких. Родины и чести.
Какую боль и скорбь ты носишь в сердце?
Утрату раннюю родных, друзей и близких.
Что не простил бы ты себе?
Лесть, трусость, подлость, подхалимство.
Что не прощаешь ты друзьям?
Двуличье, подлость и измену.
Что из того, что ты имеешь
дороже и ценней всего?
Честь и достоинство мое.
В чем счастлив ты?
Я счастлив тем, что я имею,
я счастлив тем, что я имел.
Что в жизни ты хотел еще иметь?
Довольствуюсь всегда тем, что имею.
Во что ты веришь безоглядно?'
В себя, в судьбу и в Неба синь.
В чем видишь слабость ты свою?
В своей непримиримой силе.
В чем сила духа твоего?'
В служенье истине и правде.
А перед чем пасуешь ты?
Пред неизбежностью судьбы.
Кто есть ты – гений иль талант?
Об этом только Время скажет.
Скажи, а кто твои кумиры?
Я преклоняюсь Времени и Небу,
которым не было и нет конца.
20-28 апреля 1990 г.
Дай, Бог, чтобы близкие мои
всегда со мною были близки,
меня любили и ценили
моим высоким чувствам вслед.
Дай. Бог, чтобы родной мой брат
всегда мне оставался другом,
и чтобы мой верный друг
не глянул на меня ни разу косо.
Дай, Бог, не пережить детей,
и память чтоб они хранили,
и чтоб мои враги меня
после меня, хотя б не кляли.
Дай, Бог, чтобы жена моя
не изменяла даже в мыслях,
и чтоб моя страна
гордилась мной и после жизни.
Дай, Бог, чтобы мой древний род
от века к веку не терялся,
и мой родной народ
среди других не затерялся.
Дай, Бог, чтобы моя страна
не знала войн и процветала,
и чтобы моя страна
других на свете примиряла.
11 октября 1990 г.
Спасибо, Господи, тебе,
что сотворил меня мужчиной:
знал о начертанной судьбе,
что мне дается в этой жизни.
Спасибо, Господи, за то,
что сотворил меня не трусом
и что я добрыми ценим,
из уваженья злыми тоже.
Спасибо, Господи, тебе,
что сотворил меня ты добрым,
но добротой своей во власти
не унижал ничьей я чести.
Спасибо, Господи, тебе,
что наделил меня друзьями,
с которыми хлеб-соль делил
и горевал, деля несчастье.
Спасибо, Господи, тебе,
что наделил меня врагами.
Враги бранящие раз есть,
я в жизни значит что-то значу.
Спасибо, Господи, тебе,
что сотворил меня правдивым,
что двоедушьем не грешил
и не терзался я неправдой.
Спасибо, Господи, тебе,
что сотворил меня не злобным,
я горю недругов не рад,
чужому помогая, к счастью.
Спасибо, Господи, за то,
не стал я мстительным с годами,
пусть не прощал я подлость, злость,
до мести все ж не опускался.
Спасибо, Господи, тебе,
что наделил меня ты честью,
которую, как флаг носил,
но не марал и не кичился.
Спасибо, Господи, за то,
что обделил меня тщеславьем,
довольствуясь своим житьем,
служу родной своей державе.
Спасибо, Господи, тебе,
что завистью я не терзаюсь,
ни к тем, кто заслужил наград,
тем более, кто их не стоит.
Спасибо, Господи, тебе,
что дал мне чувства и таланты:
дерзать, любить и сострадать,
в трудах во времени остаться.
Спасибо, Господи, за то.
что не обрек на одиночество,
отняв родителей у нас,
дал в нас продолжить их потомство.
Спасибо, Господи, тебе,
что дал мне жить ты в этой жизни.
Познал я радость и любовь
и в дни лихие, не сломавшись.
16 ноября 1990 г.
"Да, азиаты – мы" (А. Блок)
"Туркмены мы, мы – арии от роду"
(Гараджаоглан, ХVII век)
Да, азиаты – мы,
и нам когда-то вслед
с презрением бросали это слово.
Не мы свою историю писали,
а те, кому до нас и вовсе дела нет.
Да, азиаты – мы,
но обликом своим
мы – европейцы,
в чем сомненья нет.
Да, азиаты – мы,
и здесь наш отчий край,
и не желаем редины иной мы.
Да, мы потомки тех, чей след в Шумере,
в Наньшане, Аркадаге и Европе,
но Азия срединная наш дом.
Да, азиаты мы, здесь наш ата-мекан.
Мы – арии,
но чистотой кровей
мы не кичились вовсе перед светом.
Лицом открыты, а душой светлей,
мы чтим гостей превыше даже предков.
Да, азиаты – мы и тем горды.
Мы – арии
и наша кровь струится
в азербайджанцах, турках, гагаузах.
Нам братья по крови казах, татарин крымский, узбек, каракалпак, уйгур, киргиз и русский.
Мы – арии.
Все люди – братья, наш девиз державный.
Туркмены мы
и наш язык понятен
народам континентов и иным.
И, разделяя дружеские чувства,
мы с добрым сердцем, мирными делами
крепим девиз, извечно нам привычный.
Мы – азиаты, арии, туркмены!
Мы часто сетуем, что молодежь не та.
В ответ не меньше нам от них претензий.
Два поколения – родители и дети –
букет обид, клубок противоречий.
Порой нам мненье молодых враждебно,
но мы не вправе не послушать их.
Не в силе Бог, а только в правде сила,
и мы должны об этом знать без них.
Не зазнавайтесь, молодые. Нет!
Мы в Вашем возрасте уже пробыли,
а Вам, дай Бог, дожить до наших лет
и не плестись в хвосте с родной Земли.
А молодость ведь это не достоинство,
а молодость – лишь только первый возраст,
перед туманным будущим – аванс,
возможность проявить свои таланты.
28 августа 1990 г.
Скажи, мой друг, с народом что случилось: историю свою он попирает сам,
сынов своих, давно ушедших в вечность,
чернить всем позволяет безответно,
скажи, мой друг, с народом что случилось?
Что стало с поколением, скажи:
нет для него святынь в краю родимом,
не преклоняется оно пред прахом предков, родителей не чтят, чужих – тем паче.
Что стало с поколением, скажи?
Не меряй всех людей одним аршином,
о нации суди по лучшим людям,
по тем, кто гордость средь других народов.
