1 января. «Литургия в Чудове монастыре» (О. Вениамин. С. 288).
• Письмо епископу Евсевию (Орлинскому)[1]: «Что владыка[2] с благосклонным вниманием принял записку о переводе С[вященного] П[исания] семидесяти и славянском, то мне приятно было узнать не для меня, но по отношению к тому, что вопрос, который готов был обратиться в решительную мысль и который угодно было Богу остановить немощным словом, может возникнуть вновь, и потребовать от владыки ответа. Впрочем, и для меня успокоительно знать, что владыка Новгородский также согласился с моими мыслями, как прежде киевский, которому оне сообщены были прежде представления начальству. <…> По долгом медлении, наконец, вынужден был я послать замечание на историю Синодального управления преосвященного Филарета[3]: потому что до сведения Государя Императора доведено было в требовании от меня сих замечаний. Свидетельствовал я о благонамеренности книги, и неточности объяснял новостию и поспешностию дела. Есть ли слышите суждения о моих замечаниях, сообщите мне в наставление мне. Дивлюсь и преосвященному Филарету. Можно было видеть, что этот предмет щекотливый. Митрополит Платон написал историю Русской церкви, дал учителям, и требовал, чтобы сказали, есть ли что найдут сомнительным. Преосвященный Филарет не оказал подобного доверия никому, даже Синоду, а только протоиерею Никольскому» (ЧОЛДПр. 1882. Кн. 11–12. С. 300–301).
• Письмо епископу Николаю (Соколову): «Бог да поможет Вам в устройстве по новым штатам. Посещение за грехи наши, что при избыточестве людей число мест уменьшается. Я до сих пор живу в прошедшем веке: и хорошо, что долее других не трогают Московскую епархию, в которой могущие произойти затруднения были бы слышнее, нежели в другой» (ЧОЛДПр. 1871. Кн. 11–12. С. 35).
• Письмо А. Н. Муравьеву: «Благодарю за общение в радости праздника, и за воспоминание дня моего рождения. Дар Божий я праздную: не праздную моего ничтожества. В новое лето Господь да сохранит Вам благое прежнее, и да умножит благое новое. Радуюсь, что книга Ваша спеется» (Письма. 1869. С. 354. № 223).
2 января. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Выслушайте сковородского монаха Алексия, о нем и его сыне, и рассудите, что можно сделать по его желанию. Мне кажется путь его не довольно стройным. Между тем за него ходатайствует Семен Лонгинович[4]. Рассудите и скажите, что думаете» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 159. № 794).
3 января. Резолюция: «Изображения святых апостолов православная церковь имеет в храмах для благоговейного созерцания. Несообразно было бы с достоинством священного предмета обратить оный в предмет праздного любопытства наряду с светскими предметами. Посему Свод законов запрещает священные изображения употреблять на украшение домашней утвари и вещей» (ДЧ. 1884. Ч. 1. № 4. С. 505–506).
• Письмо обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову об увольнении из духовного звания студента Московской семинарии Василия Дроздова: «Получив от Вашего Сиятельства извещение о происшедших по духовной службе личных переменах, долгом поставляю принести благодарность за оказанное мне сим внимание. Сие внимание дает мне свободу принести Вашему Сиятельству и просьбу. Московской семинарии студент Дроздов просит увольнения из духовного звания, и о сем представлено мною Св. Синоду. Благоволите споспешествовать ускорению решения о нем. Ваше Сиятельство, надеюсь, одобрите, что он ищет канцелярской службы не по моему ведомству, будучи со мною в родстве» (Мнения. 1905. С. 156. № 85).
5 января. «Литургию совершал владыка и освящал воду в Богоявленском монастыре» (О. Вениамин. С. 288).
6 января. «Владыка литургию не совершал, но слушал в Крестовой церкви. Потом был в крестном ходу из Успенского собора и освящал воду» (О. Вениамин. С. 288).
7 января. «Владыка, по слабости здоровья, не литургисал, а служил эконом, о. Виктор, но заболел, а потому молебен пел о. Вениамин» (О. Вениамин. С. 288).
8 января. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Благодарю, что сообщили мне успокаивающий отзыв доктора Брызгалова о чувствуемом Вами по временам внутреннем припадке. Не противореча его суждению, я, однако же, представляю себе вопросы: не вспомнило ли тело чрез год значительное отъятие крови посредством пьявиц, и оттого часть крови представляется теперь как избыточествующею и движется неправильно? А направление сего движения к сердцу и некоторое удержание движения не есть ли частию следствие бывших некогда, может быть, усиленно напряженных упражнений внутреннего молитвенного самоуглубления? Простите, если сии вопросы покажутся Вам невежественными, а также и следующий, из них происходящий: не надо ли обратить внимание на то, чтобы внутренние духовные движения происходили более в мире и тишине, нежели в напряженном самовозбуждении? Стерпите мое больное рассуждение и дайте мне лучшие врачебные советы» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 159. № 795).
10 января. Письмо архиепископу Григорию (Постникову)[5] по поводу Казанского подворья: «Мне кажется, что если бы новый съемщик пожаловался, то дело решилось бы в его пользу; а если, что вероятно, смирный человек жаловаться не будет, то постраждет правый» (ЧОЛДПр. 1877. Кн. 12. С. 168).
• Письмо игумении Аполлинарии (Шуваловой)[6]: «Свидетельствуйте и Вы (ибо Вы иногда видите), что время мое бывает расхищаемо непреодолимо, и я в сутки не найду иногда минуты, мне нужной» (Переписка с современницами. С. 594. № 102).
11 января. Резолюция: «Под названием “чистая душа” оказалась не церковная икона, а иносказательное изображение, или олицетворенная мысль художника, родившаяся из собственного его мудрования» (ДЧ. 1885. Ч. 2. № 6. С. 373).
12 января. Служение литургии в церкви Московского Императорского университета в день годичного университетского собрания (МВ. 1851. № 6. С. 43). Произнесение Слова в день памяти мученицы Татианы: «Жребий мученичества не для всех; но мученическая мудрость не для одних мучеников. Она спасла и прославила их, и светит всем на пути истины и спасения» (Сочинения. Т. 5. С. 117).
• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Сегодня я был в Университете на празднике тамошнего храма. Литургию и молебен совершил, а от акта университетского, по изнеможению, уехал. Теперь отдохнул, но не знаю, много ли Вам напишу. Скажите брату Филарету, что пока он был странствующим Филиппом, он отвечал за себя, а теперь мы за него отвечать должны. Тогда управляло им его желание: положим, что оно было по духовному человеку, но теперь необходимо должно управлять им послушание. Он в сем дал священный обет и обязался исполнять оный» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 159–160. № 796).
