© Арсеньева Е., 2015
© ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Из одного старого письма
Зоенька, ты извини, что пишу тебе о таком печальном… Наверное, тебе уже сообщили про Петра. Я не могу заставить себя прийти к вам – чувствую себя ужасно виноватым, хотя в чем я виноват? Ни в чем. Только в том, что остался жив, а он погиб. Но он мне сказал, что выйдет вокруг дома побродить, а зачем его за околицу понесло, даже не знаю. Может быть, услышал волчий вой и пошел посмотреть? Этот вой одна бабка тоже слышала, да ушам не поверила, потому что уже лет пять, как из этих мест все волки ушли. Ну, видать, один обратно приперся. Он зашел с подветренной стороны, Петр его даже не слышал. Волк подкрался – и прыгнул ему на спину. Перегрыз шею – и убежал, тела не тронул. Может быть, его что-то спугнуло.
Утром я спохватился, что Петра нет, пошел искать, а его уже пастух нашел, который проходил мимо со стадом. Там вокруг тела отпечатки коровьих копыт, коровы все другие следы затоптали. Хотя кто стал бы искать по следам этого волка?..
Милиционеры тоже толком не искали. Да все и так ясно…
Помню, я так обрадовался, когда Петя решил со мной поехать, помогать мне в деле с наследством. Да чтоб он сгорел, этот бабкин домишко, если я из-за него такого друга потерял, такого верного друга и дорогого мне человека!
Зоенька, не обижайся, что не прихожу. С гибелью Петра что-то во мне сломалось, я сам не свой, все время чего-то боюсь, все время чудится, будто кто-то сзади подкрадывается. Плюнул я на это наследство, пусть дом забирает сестрица, век бы ее не видать!
Все говорят, что мне надо к невропатологу обратиться, что у меня теперь мания преследования развивается, если я все время оглядываюсь и даже в городе, на улице, жду, что на меня волк прыгнет.
Может, и обращусь, и даже не к невропатологу, а к психиатру.
Надеюсь, все же с силами соберусь и приду тебя с ребятишками навестить, только как я вам в глаза смотреть буду, даже не знаю: я‑то жив, а Петр – нет…
Держись, Зоенька! Остаюсь твоим другом навсегда – Василий.
* * *
Стоял поздний осенний вечер. Вихрями, с шуршанием носилась опавшая листва… потом ветер стихал так же неожиданно, как поднимался, и ненадолго воцарялись тишина и обманчивое умиротворяющее тепло. Тонко пахло надвигающимся дождем, еще далекими, но неизбежными заморозками, увяданием цветов, травы и листьев, немножко дымком – словом, всем тем, что составляет суть раннего октября.
Молодая женщина вышла из автобуса и медленно направилась к перекрестку, наслаждаясь этим тихим вечером. Она машинально перешагнула крышку канализационного люка, который по непонятной причине располагался как раз посередине тротуара, и с отвращением сморщила нос: оттуда остро несло газом.
Этот запах был таким же чужим среди осенних тонких ароматов, как грубая брань среди фортепьянных пассажей.
Женщина, задержав дыхание, пробежала вперед и с наслаждением сделала глубокий вдох, очищая легкие от вони. Пошла было дальше, но тотчас остановилась и растерянно оглянулась.
Улица была безлюдна, однако совсем недалеко, за кромкой сырой травы и нескольких полуоблетевших деревьев, стояли дома. Напротив, через дорогу, находились другие дома, а среди них и тот, где она с недавних пор снимала квартиру. Вечер переходил в ночь, почти все окна были уже темные. Люди ложились спать.
Женщине, которая шла с остановки, тоже хотелось спать, но запах газа, доносившийся из канализационного колодца, все же не давал покоя.
Она сунула нос в тонкий шелковый шарф и, осторожно дыша, вернулась к колодцу. Постояла, разглядывая крышку.
Обычная чугунная или какая-то там крышка. На ней буквы ГТС.
«Газовая тротуарная служба, – попыталась расшифровать женщина это буквосочетание. – Нет, скорее, территориальная! Газовая территориальная служба. Да без разницы, главное, что газовая».
В самом деле, смысл аббревиатуры значения не имел. Столько говорят и пишут о несчастных случаях, которые происходят из-за утечки газа!
Надо позвонить в аварийную.
Женщина отошла от колодца, отдышалась, достала мобильный телефон и набрала номер 04. Ответом ей была тишина. Набрала еще раз, опять послушала тишину и растерянно оглянулась.
Не сказать, что ей очень уж часто приходилось набирать номера экстренных служб, поэтому она совершенно не была уверена, что эти номера не изменились за то время, пока она не испытывала в них надобности. И, главное, улица совершенно пуста, спросить не у кого!
Хотя почему не у кого? Есть у кого!
Она сильно нажала на кнопку с цифрой 2. Функция быстрого набора мигом соединила ее с самым главным номером в ее жизни – телефоном родителей.
Отец наверняка знает, как надо звонить. Он вообще все знает.
– Алло? – послышался мужской голос.
– Папа Саша, привет, – сказала женщина.
– А, Лидочек! – ласково отозвался мужчина. – Ты уже дома? Как вечеринка? Что-то рано ты ушла…
– Да ужас, – вздохнула Лидочек… гораздо чаще, впрочем, ее называли Лидией. – Я в редакции эту вечеринку такими красками расписала, мне все во главе с главным обзавидовались: как же, в «Райский сад» идем… Ну и что? Не ходила я на эти встречи выпускников и больше не пойду. Нет, ночные клубы не для меня. Эта музыка шизофреническая, эти жуткие коктейли какие-то химические… Наши там до утра намерены гужеваться, а я ушла. Слушай, папа Саша, ты не знаешь, как аварийную Горгаза вызывать?
– 040, – последовал ответ. – А что случилось?
– Да тут из канализационного люка газом пахнет. Я должна позвонить в аварийку.
– Должна, – повторил отец. – Ох уж мне это чувство долга! Может, я сам позвоню?
– Ты же не знаешь, где именно это находится, – возразила Лидия. – Как объяснишь, куда ехать? Я сама.
– Ну давай, – согласился отец. – Потом перезвонишь, расскажешь, как и что, ладно?
– Конечно, – ответила Лидия, нажала на сброс, зевнула – спать хотелось все сильнее! – и набрала 040.
Сначала чей-то голос с электронной любезностью предупредил ее, что – в целях улучшения качества обслуживания! – все разговоры записываются. Потом, после череды гудков, все же ответила диспетчер, которой, судя по голосу, очень хотелось спать. Может быть, она уже даже прилегла на каком-нибудь там служебном диванчике, а тут Лидия с ее канализационным люком с надписью ГТС, из которого газом несет…
– ГТС – это Городская телефонная сеть, – неприветливо сообщила диспетчер. – Каким образом оттуда газом может пахнуть?!
– Не знаю, – честно призналась Лидия. – Но пахнет.
– Вам не померещилось? – спросила диспетчер безнадежно.
– Совершенно нет, – с максимальной убедительностью ответила Лидия.
– Ладно, – подавила тоскливый вздох, а может, столь же тоскливый зевок диспетчер. – Приедет бригада. Где этот люк находится?
