Современный русский писатель и историк Ольга Игоревна Елисеева родилась 11 февраля 1967 года в Москве. Коренная москвичка, она с детства увлекалась историей родного города и историей России, была членом кружка юных историков при Государственном историческом музее. И тогда же, еще в школьные годы, пыталась писать прозу на исторические и фантастические темы.
В 1986 году она поступила в Московский государственный историко-архивный институт (ныне – Российский государственный гуманитарный университет), после окончания которого в 1991 году стала аспиранткой Института российской истории Российской академии наук. Здесь же Ольга Елисеева в 1995 году защитила кандидатскую диссертацию по теме «Переписка Екатерины II и Г.А. Потемкина периода второй Русско-турецкой войны (1787–1791)». Позднее она работала старшим научным сотрудником в Институте российской истории, затем – старшим ответственным редактором издательства «Аванта+», а в настоящее время является заместителем заведующего кафедрой истории Московского гуманитарного университета.
Ольга Елисеева – автор одиннадцати монографий по истории России XVIII века и более двухсот научных и научно-популярных статей. Среди ее научных книг наиболее известны опубликованные в серии «ЖЗЛ» – «Потемкин» и «Екатерина Великая», в серии «Повседневная жизнь» – «Повседневная жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины II», а также монографии «Дашкова», «Молодая Екатерина» и «Тайна смерти Петра III». Она нередко выступает в качестве исторического консультанта российских научно-популярных фильмов по истории, в частности, многосерийного сериала «Романовы» (Первый канал) и фильма «Романовы. Царское дело» Российского фонда культуры. Ольга Елисеева награждена золотой медалью «ЖЗЛ» в 2010 и 2013 годах, серебряной медалью имени Е.Р. Дашковой «За служение Свободе и Просвещению» Московским гуманитарным институтом имени Е.Р. Дашковой и Национальным комитетом кавалеров Русских Императорских орденов, литературной премией имени К.Н. Леонтьева.
Однако параллельно с научной работой Ольга Елисеева не оставляла и стези писателя-прозаика. Причем изначально ее привлекала мистическая и фантастическая сторона нашей реальности, потому первым ее опубликованным художественным произведением стала фэнтезийная повесть «Пожиратели крови», вышедшая в 2000 году в сборнике «Сакральная фантастика». За ней последовал роман-фэнтези «Хельви – королева Монсальвата», а затем и историко-фантастический роман «Сокол на запястье», собравший целый «урожай» премий по фантастике – «Чаша Клио», «Бронзовый Роскон», «Большая Филигрань», «Меч Экскалибур» (конвент «Странник»). Вместе с «Хозяином проливов» этот текст составил дилогию «Золотая колыбель», в полном виде опубликованную в 2007 году. Не менее удачным оказался и роман «Сын Солнца», выросший из уже упомянутой повести. В 2005 году он получил премию «Чаша Бастиона».
Однако Ольгу Елисееву, успешно сочетающую таланты историка и писателя, и в прозе постоянно привлекала реальная российская история, во многих проявлениях не менее фантастичная и увлекательная, нежели любой фэнтезийный роман. В 2002 году в свет вышел ее роман «Камень власти», ставший началом исторического цикла из четырех книг, посвященных Екатерине II. Позднее Ольга Елисеева обратилась к русской истории первой половины XIX века. О героях и событиях этого времени ею создано два цикла романов – один, посвященный выдающемуся российскому государственному деятелю этой эпохи М.С. Воронцову («Первая любовь Елизаветы Воронцовой», «Главная победа Его Превосходительства», «Наследник Тавриды», «Последний часовой»), и второй, где главным действующим персонажем выступает герой Отечественной войны 1812 года и глава тайного сыска России А.Х. Бенкендорф («Личный враг Бонапарта», «Без права на награду»).
Ольга Елисеева полна творческих планов и продолжает работать как над научными исследованиями по истории России, так и над художественными книгами, в которых правдиво и захватывающе показаны ярчайшие перипетии в судьбе нашей родины.
Ноябрь 1812 г. Смоленская губерния?[1]
Генерал-майор Бенкендорф обхватил подушку, подмял под себя и больше ничего не чувствовал. Спал он долго и крепко, как не случалось уже года два. И проснулся не потому, что кто-то тряс его за плечо или ухо одеревенело от лежания на седле. А потому что выспался.
Что уже само по себе вызывало подозрения.
Александр Христофорович покрутил головой во все стороны и ничего, кроме пристойной обстановки помещичьей спальни, не обнаружил.
Солнце стояло высоко, но не било в глаза, приглушенное цветными пятнами штор. У сна на улице свое преимущество – он уходит с росой. Зуб на зуб не попадает. Лошади под влажными, седыми попонами начинают всхрапывать и переступать с ноги на ногу. Тут и господа-вояки волей-неволей покидают лапник, сквозь который мать-сыра-земля сосет кости.
Проснуться же в чужой кровати – дело обычное. И если не в трактире, не в бардаке, не в крестьянской халупе – вдвойне приятное. Правда, генерал, хоть убей, не помнил, как сюда попал. Голову ломило, во рту нагадили полковые лошади. Значит, пил. И не шампанское. А местную «вутку, зроблёну в ноци», как говорят поляки.
Досадно! Будто вчерашний день корова языком слизала!
А между тем местечко – charmant! Ну просто charmant! От чистых простыней едва уловимо пахнет морозом и мятой. Сушили на улице прошлой зимой, а потом хранили в сундуке, щедро пересыпав травой, как делают хорошие хозяйки. И теперь достали для гостя – лучшее, не то, что на каждый день.
Александр Христофорович покосился влево. Рядом с ним в пуховых облаках почивало такое небесное создание, что впору было протирать глаза.
«Я умер, – заключил генерал, – и попал в рай. Мусульманский». Там, говорят, гурии услаждают праведников. Праведником он не был. Мусульманином тоже.
Бенкендорф осторожно приподнял край одеяла и оценил совершенство форм незнакомки. «Точно умер. Потому так тепло и тихо. Отучился раб Божий Александр. Ну и слава те, Господи!»
Женщина потянулась и подсунула под щеку кулачок. На ее юном, разгоревшемся от сна лице были написаны детская простота и бестревожность. Словно страшные времена пожаров и побоищ обходили дом стороной. Таких лиц генерал не видел давно. Да и видел ли?
Она не могла оказаться обозной мастерицей ночных баталий. Маркитанткой или, того хуже, француженкой, подобранной в лесу для утех и называвшей себя вдовой офицера Великой Армии. Только не это!
Бенкендорф опасливо взял сонную руку незнакомки: на безымянном пальце поблескивал перстень с плоским бриллиантом в тусклом белом золоте. И камень, и оправа – старые, сто лет не полированные мастером. Но настоящие. А сама рука… На подушечках большого, указательного и среднего пальцев едва приметные мозоли. Прядет.
