Город Скалистый лежит в живописнейшем месте на берегу горной реки Сани. Левый берег – это огромные вековые скалы, нависающие над водной гладью реки. Правый берег – холмистый, солнечный, вдоль которого течет протока, отделяемая от холодной и глубокой Сани живописным островом без названия. Местные так и зовут его «остров». В протоке теплая, чистейшая вода, дно и берег покрыты золотистым песком. Берега летом зарастают иван – чаем и куриной слепотой. Контраст розовых и желтых цветов, растущих группами на песчаном берегу, радует глаз, оживляя прибрежный ландшафт.
На холмах располагается сам город Скалистый, построенный в шестидесятых годах двадцатого столетия, рядом с приборостроительным заводом. В большинстве своем, в городе деревянные дома, и несколько современных зданий санаториев. Предприятия из ближайшего областного центра облюбовали эту красивейшую местность, построив оздоровительные комплексы для своих сотрудников. Еще жив Союз Советских Социалистических Республик. Руководители еще заботятся о здоровье своих подчиненных, поэтому в санаториях Скалистого круглый год отдыхают приезжие с области. В городе так заведено, что мужчины в основном работают на приборостроительном заводе, а женщины в школах, больницах и санаториях.
Красоту в СССР любят и ценят. Лучше всего в ней разбираются люди стоящие у власти. Поэтому кое – кто из них уже начал строить, пока еще не особняки, а небольшие двухэтажные дачи, в самом красивом месте, возле протоки. Но высоченные трехметровые заборы уже спустились с берега в воду. Как то незаметно для местных жителей берег протоки, на которой они привыкли отдыхать летом и зимой, оказался недоступным. «Область захватила, как воронье налетели, пушкой не выгонишь» – шептались между собой местные, но кому они могли пожаловаться? Только самим захватчикам.
Теплый летний вечер спустился на Скалистый. Во дворах играют дети, сушится белье, шумят старые мопеды, с которыми возятся подростки. Из окон доносится хриплый голос Высоцкого, мужчины слушают только его песни, а женщины предпочитают Валентину Толкунову.
Две женщины лет тридцати сидят на деревянной скамейке у ворот и лузгают семечки. Это Тоня и Таня, неразлучные подруги, с детства. Их родители приехали в Скалистый по комсомольским путевкам, когда города еще не было. Строились, поднимали завод, здесь и состарились. Девочки познакомились в трехлетнем возрасте, когда родителям дали квартиры в одном доме. Вместе пошли в первый класс, окончили школу, поступили в областном центре в педагогический колледж. Закончив его, обе выскочили замуж, и привезли мужей в Скалистый. Мужчинам, работающим на приборостроительном заводе, хорошо давали квартиры, на что обе молодые семьи и надеялись, проживая с родителями.
Тоня стала преподавать в младших классах, а Таня устроилась администратором в санаторий. Жили хорошо. Молодые работали, старики занимались огородом и растили внуков. У Тани и Тони родились дочери, одногодки. Тоня назвала свою дочь Викторией, а Таня, начитавшись французских романов, Анжеликой. Родные звали их Викой и Ликой.
Сейчас обе женщины вышли поговорить и подышать вечерним воздухом. Белье перестирано, ужин приготовлен, наступил час законного отдыха.
– Сегодня ходили, присматривали Вике, школьную форму: уродливые платья какие – то. Вика даже мерить его не захотела. – Пожаловалась Тоня на десятилетнюю дочь.
– Рано еще присматривать, июль на дворе, почти два месяца до школы, еще подрастут. Мы в августе в конце пойдем и сразу купим. – Ответила более практичная Таня.
– Мы с вами пойдем, чтобы не выделывались. Это одену, то не одену, что одной купим, то и другой.
– Вот это правильно. Твой, ничего не говорил? Вроде квартиры будут распределять в новом доме? Его уже построили, мы с Гришей, вчера ходили, смотрели. Четыре подъезда, по двадцать квартир в каждом. У нас тридцать седьмая очередь, у вас тридцать третья. В один день в очередь записывались, друг за другом, как так получилось? – Задумчиво сказала Таня.
– Мой, ничего не говорил. А дом мы тоже ходили смотреть. Несколько раз там все облазили. Нет, с родителями можно жить, мы с мамой не ругаемся, кухню не делим, с папой тем более делить нечего. Но тесно: мы в одной комнате с Ваней, в другой родители с Викой. У вас посвободнее. – Поддержала разговор Тоня.
– Да, как папа умер, царствие ему небесное, все же не так тесно стало. Ой, ну о чем мы говорим? Нет, чтобы папу, добрым словом помянуть. Руки у него были золотые, всю мебель сам сделал, двери, оконные рамы, все добротное. А вот умер и, … правда, не так тесно стало. – Таня замолчала, думая о чем – то своем.
– Надо Ване напомнить, чтобы зашел в местком, узнал, когда готовиться к новоселью. Одиннадцать лет ждем. Раньше быстрее квартиры давали.
– Раньше все лучше было.
– Верно. – Сказала Таня, и обе замолчали. Мысли обеих неслись к вожделенному новому дому, квартиру в котором ждали так долго, что в исполнение заветной мечты уже не верилось никому.
– Мама, мама! – Послышались разноголосые крики и к женщинам подбежали две девочки, десяти лет одетые в одинаковые белые в крупный горох, платья. – Мы еще погуляем! – Прокричали они хором, вытащив откуда – то бельевую резинку, зацепили ее одной стороной за железные прутья, торчащие из земли неизвестно за какой надобностью, второй конец резинки одела на ноги одна из девочек – Вика, а вторая стала прыгать через нее с такой скоростью, что казалось, сейчас она взлетит.
Дочери подруг, были похожи друг на друга, как родные сестры. Одинаковые платья, одинаковые прически и бантики в косах. Однако если присмотреться, Вика выделялась, изяществом фигуры и правильностью черт лица. Лика была шире в кости, повыше ростом, глаза у нее были небольшие, зато губы пухлые, виде бантика, как у куклы.
Матери все время ловили себя на том, что только и делают, что сравнивают дочерей, когда те рядом. Каждая ревниво следила, за дочерью подруги: не стала ли та красивее ее любимицы? Тоня, которая работала учительницей, очень много внимания уделяла развитию и обучению. А Таню, больше волновало, как дочь выглядит, как умеет себя подать, понравиться.
Девочки поменялись местами, теперь вместо шустрой Лики, прыгала Вика. Она была медлительней, вдумчивей, зато исполняла свою программу более технично и красиво.
Стемнело, матери пошли домой, девочки побежали за ними. Семья Тони жила на втором этаже, а семья Тани на первом. Таня иногда, признавалась сама себе, что завидует Тоне, ее квартира была светлее и теплее. Но зависть приходила и уходила, а дружба их только крепла с годами.
