Стихотворение к книге:
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив.
Равно встречай успех и поруганье,
He забывая, что их голос лжив.
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловить глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать c основ.
Умей поставить в радостной надежде,
Ha карту все, что накопил c трудом,
Bce проиграть и нищим стать как прежде
И никогда не пожалеть o том.
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "ИДИ!"
Останься прост, беседуя c царями,
Будь честен, говоря c толпой.
Будь прям и тверд c врагами и друзьями.
Пусть все в свой час считаются c тобой!
Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег -
Тогда весь мир ты примешь как владенье
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
Автор: Р. Киплинг
Глава 1
«О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным».
Белла Ахатовна Ахмадулина.
Кармина
За окном – сплошная, тягучая, как мёд, темнота. Бледный диск всегда немного унылой серебристой луны сегодня ночью спрятался за облаками, будто устав наблюдать за однообразием бытия смертных. Таким же образом пропали и все до последней звёздочки, а по стеклу окна, у которого я удобно устроилась, выбивали аритмичную дробь льдинки и снег. Огромное чёрное небо, угрюмо взирающее на меня с неизмеримой высоты своей вечности, сегодня растеряло красоту и казалось бездонной пропастью, наводя ещё большую тоску.
Зима… Сквозь темноту и разрисованные причудливыми морозными узорами стёкла, будто стремясь заменить собой спрятавшееся сегодня ночное солнце, миллиардами маленьких лун холодно поблёскивал снег. Он тяжёлым одеялом укрыл землю и ветви растущего у самого окна вечно зелёного дерева, чем-то похожего на ель. Этот знакомый с детства контраст зелени и снега порождал в душе смесь несочетаемых чувств: неясной, непонятной болезненной тоски и столь же необъяснимой детской радости с примесью лёгкого предвкушения чуда…
Довольно уютную комнату, в которой я прожила уже почти месяц, освещали магические светильники и неровный свет танцующего в камине пламени. Обстановка комнаты за это время стала уже почти привычной: четыре довольно мягкие кровати, всегда аккуратно заправленные с помощью магии, вместительная тумбочка рядом с каждой, мягкий зелёный ковёр на полу в тон стенам, огромный шкаф в противоположном от моей кровати конце комнаты, рядом с камином, и примостившийся в уголочке маленький письменный стол, который приходилось делить на четверых. Да, я уже ко всему этому почти привыкла. И всё же маленькая квартирка вспоминалась с теплотой.
В принципе, в этой Академии не так уж и плохо.
Имена, под которыми мы будем обучаться, были обговорены заранее. Меня зачислили под именем Аврора Уинтер из Аранхора (большая страна на севере), а жрицу, которая приехала со мной – Эдже Армаан из Кайнура. Имена наши, кстати, вполне в духе тех стран, откуда мы якобы прибыли.
Зачисление прошло безо всяких экзаменов и осложнений, видимо, те, кто нас сопровождал, заранее всё подготовили. Вообще в эту Академию дети поступали в десять лет, заканчивали в шестнадцать, но были и особые курсы для тех, кто по каким-то причинам начал учиться позже. Деление на факультеты элементарное: стихийники, универсалы (среди которых метаморфы, эмпаты и некроманты) и низшие жрицы (не связанные с богами люди на побегушках у высших жрецов, что-то типа личной охраны и прислуги, но получающие за это нормальные деньги). К последним присоединилась Астарта, а со мной бы точно растерялись, если бы не было всё оговорено заранее. Официально я поступила как слабенькая стихийница-водник, но вместе с остальными посещала только историю магии, зелья и физподготовку. Один-два раза в неделю – встреча с тем магом, который меня во всё это втянул, Даном. Он обеспечивал меня всей доступной ныне информацией о прежних обладателях дара поглотителей, ну и пытался методом тыка выведать мои возможности. Пока получается средне, но дело явно сдвинулось с мёртвой точки: поглощать простейшее плетение бытового заклинания я уже научилась. И всё-таки становится до жути грустно, когда вижу, на что способны даже подростки, обучающиеся здесь. Это же… настоящие чудеса! Хотя я в них и никогда не верила. М-да, нашла себе, рохля, повод пострадать.
Меня поселили в комнату к трём двенадцатилетним, довольно спокойным девочкам-ровесницам, которые ничего не имели против моего присутствия. В остальном коллективе я осталась незамеченной, лишь парочка удивилась, почему это я на особой программе, но вдаваться никто не стал. Идеально.
Единственный человек, с которым я относительно сблизилась за это время – Астарта. Нет, подругами мы нее стали – упаси меня Боже от такой глупости. Не верю в дружбу, тем более женскую. Но общались мы довольно много, когда пересекались: делились впечатлениями об Академии, о прошедшем дне, об учителях и других людях. Но, будто негласно договорившись, никогда не разговаривали о прошлом, ибо, подозреваю, она не хочет им делиться в той же степени, что и я. Рядом с ней постоянно крутилась какая-то милая маленькая девочка, наверное, сестрёнка. Эванджелина, вроде бы. Порой и от этого становилось немного завидно: у Эдже хотя бы есть кто-то, кто всегда будет рядом и не предаст, кто-то, кого можно назвать семьёй.
Обычно у попаданок в два счёта появляются суперсилы, друзья, свита, любофф и внимание. Я, видать, какая-то неправильная. Оно и к лучшему: больше внимания – больше недоброжелателей и проблем. Аксиома. Да, это я так себя успокаиваю. Помогает не очень.
Что же касается уроков, с этим я справлялась вполне нормально. На истории магии требовалось лишь тупо вести конспекты и иногда отвечать на вопросы, на зельях я первое время всё портила и ничего не понимала, однако со временем разобралась. Всего-то и требовалось, что следовать инструкциям в учебнике и советам учителя, ну и хоть немного разбираться в названии и свойствах хотя бы простейших ингредиентов. На уроках с Даном у нас не было никакой чёткой системы, так что с этим вообще редко когда заморачивалась. Самым трудоёмким для меня предметом, как ни странно, оказалась физподготовка.
Да, я никогда не была спортсменкой, от слова совсем. Но по физре всегда стояла твёрдая пятёрка, просто потому, что так надо. Я исправно выполняла все упражнения, гимнастику, нормально пробегала дистанции. Но, видимо, километр был моим пределом, а здесь нас явно заставляли бегать куда больше. Примерно так я себе представляла занятия лёгкой атлетикой, хотя никогда на оных не бывала. В целом терпимо, но невероятно бесило то, что в обязательном порядке надо научиться фехтовать, метать ножи и стрелять из лука, хотя бы немного. К слову, за этот месяц я только и научилась, что вставать в правильную стойку. Чувствую себя полнейшим дилетантом. Где же ты, «мерисьюшность», когда ты так нужна?.. И всё же стараюсь. Мало ли, что может пригодиться в этом чёртовом мирке?
