Короткий стук в дверь, и Кассандра вихрем влетела в мои комнаты. Она не стала дожидаться пока Хлюп или я откроем ей дверь. Объясняла это малиша тем, что еще не привыкла, что какие либо двери могут быть заперты, однако в отличие от остальных малиш-оборотней, она уже научилась стучаться.
Ректор, сдержал свое слово и принял всех оборотней старше семнадцати лет, которые были магически одаренны и желали учиться в УМ, отдав им, целый этаж общежития. Он нанял пару гномов, мужа и жену, которые помогали освоиться им в непривычном для них мире. Они поселились там же с малишами. Что было удивительно, так это то, что стая уважала и побаивалась этих плотных коротышек, которые никогда не повышали голоса на озорных оборотней, но только одним своим появлением, могли навести тишину и порядок в общежитии.
Исключение составил брат Кассандры, ему было лишь шестнадцать, а семнадцатилетние приходилось на ночь Сердца Года. Для Кассандры выделили такой же чердак неподалеку от моего, что бы мы могли проводить время вместе. На самом деле чердаком мы называли свое жилье, а по факту это были отличные комнаты, со всеми удобствами, о которых многие адепты могли только мечтать. С ней же туда поселился ее младший брат, Бегущий по Тропе. Оборотни в человеческом облике предпочитали называть себя одним словом, и брата Кассандры мы все звали просто Бегущий. Он был не очень разговорчив, и всегда следовал тенью за своей сестрой.
Для обычных магов в УМе с начала учебного года ничего не изменилось, было, привычное расписание занятий, нам же, семилучевым магам добавились еще уроки Меррона, который вел их два раза в десятицу и передавал нам знания, полученные им в школе веев многие и многие тысячи лет назад. Он привез все книги по магии, которые у него сохранились в его лаборатории, пролежав, в безвременье вместе с ним и стаей малиш.
Так же мы с Кассандрой, единственные из семилучевых посещали занятия временной магии, на которой учились все новоприбывшие оборотни, у которых такая магия тоже была. Никто из современных магов понятия не имел, что это такое. Малиши тоже не могли объяснить принцип ее действия, они могли только немного замедлять время, что им сильно помогало при охоте, или опасности. В реальности это выглядело так, как будто оборотни ускорялись, до такой степени, что становились смазанным пятном, но лишь на короткое время, и потом следовал долгий и неприятный откат. Они могли не только для себя замедлять время, но и для других, и даже для всех вокруг, но это было очень тяжело, для этого нужно было несколько малиш. Все это они и показывали на уроках временной магии, которую нам вел, специально приглашенный ректором шаман. Орк Гурон, бывший наш одногруппник, а сейчас Верховный Шаман степи.
Ректор рассудил здраво, кому, как ни шаманам была ближе всего временная магия, если они могли лучше всех заглядывать в будущее, перебирая нити судеб. Хотя сам орк считал иначе, но просьбу ректора не отверг, сказав, что польщен такой честью и поведает оборотням все, что знает. Раз в десятицу он прилетал с демонами, они же его и отправляли обратно, в степь, где его ждала беременная жена.
Магия, конечно, нравилась оборотням, но их страстью были занятия с мастером Шераном. Магией времени они пользовались исключительно только друг с другом, и только по взаимной договоренности, если оборотни ее использовали, то победить в поединке малишу было невозможно.
Раньше Арилэн считался одним из лучших на счету у Шерана, сейчас же, даже с навыками артефактного меча, он был лишь уверенным середнячком.
Кассандра стала моей сестрой, пусть не по крови, но нас с ней связывали не менее серьезные узы.
И сейчас ворвавшись в мою гостиную, она с ходу заявила:
– Лисса! Нам совершенно необходимо приодеться к сезону дождей!
Иногда она мне очень напоминала Камеллу, которая как раз и вышла замуж за верховного шамана степи, и бросила УМ, за ненадобностью.
В словах малиши был здравый смысл. Нам действительно, нужно было приодеться. На самом, деле я была ей благодарна, с учебой, лабораторией, восстановлением старых артефактов и созданием новых, я совсем забывала о себе, и сейчас смотря на Кассандру, которая вертелась перед зеркалом, примеряя на себя мысленно обновки, улыбнулась.
Все мои мысли и действия сводились к раздумьям о том, как мне вернуть свою магию. Богиня щедро делилась со мной своей, через созданный ей же артефакт, и говорила, что даже не чувствует магического оттока, но такое положение вещей меня тяготило. Надо ли говорить, что артефакт, созданный Нуваром в ночь Сердца Года из морозного цветка, я носила всегда с собой. Этот артефакт мог помочь разумному найти что-то очень ценное для него, а что важнее было для мага, чем обрести потерянную магию. Но он пока молчал, да и, как действует артефакт, мне было не известно. На вид это был зуб камнешкура, на нем проступали очертания морозного цветка, вот и все. Но я надеялась на то что он проснется и поможет мне найти часть меня, и поэтому, зуб камнешкура, заговоренный в ночь Сердца Года великим артефактором был всегда со мной. Я старалась носить его не в пространственном, а в обычном кармане, боясь, что когда артефакт оживет, я это не почувствую. Каждый вечер, перед тем как уснуть я смотрела на него, оглаживая пальцем контуры цветка и веря в то, что он поможет мне найти способ вернуть магию. Со слов богини, мир подарил мне этот цветок, значит, я чем-то нужна была миру, в последнее время я совсем не верила в совпадения. И ждала, когда артефакт проснется.
Мне пришлось поделиться своей бедой с Нуваром и Мерроном, по настоянию Кира. Он считал, что они были способны мне помочь, что-либо придумав. Маги-ученые очень расстроились после моего рассказа, что говорить, Нувар, который не имел родных, относился ко мне как к дочери, он тут же поднял все труды по магическим выгораниям. Но ничего похожего так и не нашел, и если для выгоревшего мага оставались шансы, то, что делать со мной магам было не понятно. Теперь четверо разумных знали мою тайну, включая Кира и Кассандру.
– Да, да! Сходи, прогуляйся в город! Сидит на чердаке, никуда кроме лаборатории не ходит, – тут же поддержал Кассандру Хлюп, я думаю, он догадывался о том, что со мной, что-то случилось, но напрямую не расспрашивал, справедливо полагая, что если я ничего не говорю, то и выведывать у меня мои тайны ни к чему. В последнее время он окружил меня заботой, и перестал объедать меня по утрам, что само по себе было странным.
Хлюп вернулся с нами на время учебы, прихватив с собой свою Сапфи, которая должна была скоро родить. Дарина осталась с родителями в нашем дворце, и Хлюп всю свою заботу перенес на беременную расху.
