Татьяна и Евгения
Константин Гречухин
– Спешу Вас обрадовать!
Ее голос звучал, словно из давно ушедшей эпохи коммунистических лозунгов и достижений. Наверное, именно так комсомольцы докладывали о выполнении нереальных задач и планов, единственной целью которых, в конечном итоге, являлось – осчастливить все человечество и, если возможно – больше, путем обертывания его красным кумачом.
– Да. – насторожился я и заметил за собой, что оглянулся.
Да не просто так. Вокруг находились представители противоположного лагеря той эпохи.
Правда, к какой идеологии они относили себя в настоящее время – было неизвестно: наверное, даже им, самим. Но, все-таки, лучше лишний раз народ не провоцировать, пусть, даже в шутку и отдаленными интонациями из телефона.
Хотя, еще и место здесь такое, без поводов к веселью.
– В общем, идите, проверяйтесь! У меня положительный тест. – она замолчала, видимо, ожидая моей реакции на, как ей, вероятно, думалось сногсшибательное известие. Но так как я сам начал выводить оценку данному событию, а это заняло какое-то время, то Ильдия, не дождавшись, как натура не слишком терпеливая, продолжила, нещадно разрывая уши грохотом своего ужасающего воображение кашля:
– Врачи сказали, что еще дополнительно надо проверить. Но, Вы, времени, лучше, не теряйте. Это дело, такое.
Ильдия нещадно
– Хорошо, спасибо за информацию, не могу говорить сейчас, созвонимся позже.
Новость хотелось тут же передать отцу Анатолию, но что-то остановило. Зная Ильдию, она могла делать эпатажные выпады – Модель Большого Подиума. Хотя, такая тема… Да, мало ли, что там у нее в таком состоянии происходит? Может, не расслышала, а может, преувеличила что-то? Надо пока информацию попридержать. В любом случае, если она заразила кого-то, то уже ничего не сделаешь. С другой стороны, если сразу предупредить, то можно предварить что-нибудь опасное? Стало не по себе. Ладно, подождем окончания мероприятия, затем будет видно, как лучше поступить.
На Сергиевском подворье, где он был священником, все, как могли, помогали Ильдии в осуществлении ее мечты добиться места в индустрии красоты: одна женщина сдала ей свою квартиру по символической стоимости, прочие наставляли советами и осуществляли духовную поддержку. Контакт был полный!
Я начал считать дни. Отчего-то, пришли ассоциации с женской натурой. Третий день она уже находилась в Боткинской больнице Санкт-Петербурга, недели две назад покинув Париж в не самую его нежную пору. Два дня до отъезда я ее не видел, оттого что уехал из Парижа. Итого – две с половиной недели.
По статистике, которой появилось в последнее время великое множество, за это время должно было уже что-то проявиться.
Я и в самом деле чувствовал себя неважно. Но списывал все на субботнюю ночь, проведенную, здесь же, в Сант-Женевьев де Буа, в доме при кладбищенской Церкви, куда был назначен относительно недавно Настоятелем отец Антоний, и где нещадно сквозило. Утром проснувшись, я ощутил тяжелую, налитую свинцом голову, откуда он никак не мог найти выход. Казалось, что я дышал кожей – необходимые для этого органы свои функции в полной мере не исполняли.
– Продуло. – вырывались спасительные мысли из-под, все увеличивающегося и тяжелеющего, пласта сомнений.
На всякий случай, я сделал глубокий вдох и задержал дыхание на 10 секунд: как описано в новой методике обнаружения симптомов, это время заболевший не должен вытерпеть, у него должно схватить грудь и чуть не повалить на землю. За грудью ничем не отдавало. В итоге, не получилось даже чихнуть. Однозначно – продуло. Может – пронесло? Да еще и непонятно что у нее там, в самом деле. Натура то очень впечатлительная. Хотя, анализ: он, ведь, без эмоций. Но все же, еще его проверять будут.
