- Ты волшебница, - с трудом выдавила из себя, продолжая с недоверием рассматривать свое новое отражение в зеркале. – Это точно я? Правда?
- Тю-ю-ю, - фыркнула довольная донельзя неформалка, скоро пакуя в чемодан все свои орудия пыток, которые мне уже вовсе не казались таковыми. – Да не ма за що, кисянь! Зефирку такую делать тока в радость!
- Сколько я тебе должна? – с трудом сдерживая порыв кинуться ей на шею от распирающего меня чувства благодарности, спохватилась я. – У тебя есть мобильный банк?
- Тьфу, мамзель, иди ты в баню! – скривился стилист, отправив мне такой укоризненный взгляд, что срочно захотелось провалиться сквозь землю. – Что б я, да за бабки пахала на благо пацана? Да, шкет?
- А то! – гордо возвестил довольный донельзя Стасик, помогающий или больше мешающий в сборе средств по уходу за ногтями. Из всей компании он, по-моему, был довольнее всех, и его не смущала даже слишком короткая челка, которую удалось привести в более или менее приличный вид.
- И все-таки, мне неудобно…
- Неудобно будить мою небритую любовь, когда та храпит с похмелья, - расхохоталась девушка. – Всё остальное ништяком. Бабосики за тряпки с твоей кредитки, всё остальное – подарок фирмы. Лады?
- Лады, - вздохнула я, понимая, что спорить бесполезно. – Спасибо.
- Всё в ажуре! - захлопнув чемодан, щелкнула та пальцами. И, потрепав ребенка по волосам, принялась его щекотать. – Да ради прЫнца, я вся готовая хоть век менять и стиль и имидж всех, кто здесь кукует!
- Ну Неаполь, ну не надо! – упав на пол, принялся хохотать Стасик, когда девушка с упоением перешла на его бока. Наверное, именно в этот момент я действительно поняла, что стилисту сегодняшняя незапланированная работа была только в радость… и что деньги для нее точно не самое главное в жизни.
И для меня, в последнее время, это самая весомая характеристика людей.
Интересно, а как на мою смену имиджа отреагируют остальные? Дядя Лёша, остальные работники… Кирилл? Понравится ли ему?
Наверное, последний вопрос волновал меня почему-то больше всего. И я даже знала, почему, хотя старательно гнала от себя эти мысли подальше. Мне скорее сейчас следовало подумать о реакции самого главного критика – Максима Леонидовича. Одобрит ли он? Теперь ему за меня не будет стыдно?
Что он скажет вообще, и…
И, кажется, как раз сейчас мне предстоит прекрасная возможность это проверить!
Мысленно чертыхнувшись, я пулей спустилась вниз, понимая, что могу опоздать. Глядя на часы, забежала в кухню и там, едва не вписавшись в дверной проем, попросила, запыхавшись:
- Тимофей, коньяк, срочно!
- А, шеф приехал? – понимающе усмехнувшись, мужчина отложил в сторону блестящую поварешку, которой помешивал что-то вкусно пахнущее, булькающее в кастрюльке на плите. Убавив мощность плиты, он вытер руки о полотенце и потянулся к шкафчику. – Это ты хорошо придумала, Лизок, он после работы всегда нервный. Тебя не признать, кстати. «Бабайка» постаралась?
- Она самая, - невольно улыбнулась я, поглядывая то на часы, то на движения повара, кажущиеся мне уж слишком медленными. И все-таки не смогла не поинтересоваться. – Хорошо получилось? Правда?
- Да, правда, правда, - рассмеялся мужчина, выставляя передо мной маленький круглый поднос с пузатым фужером коньяка и блюдцем с тонко нарезанным лимоном. – Тебе идет. Беги уже, пускай начальство одобрит, а то спать же не будешь, нервная вся.
- Так заметно? – вздохнула я, забирая и аккуратно удерживая драгоценный «успокоительный напиток».
- Ну, еще б незаметно было! – покачал головой Тимофей, улыбаясь. – Первый день в доме, дышать без разрешения боишься.
- Ничего не могу с собой поделать. Постараюсь исправиться!
- Дело привычки! – послышалось мне вслед. Если честно, такая поддержка мне нравилась – я как-то с самого начала не чувствовала себя здесь чужой. Ко мне отнеслись доброжелательно, с пониманием, как к своей, за что я всем была очень благодарна.
И все равно, я боялась сделать что-то не то, боялась ошибиться. И, признаваясь самой себе, больше всего я боялась ни потому, что буду выглядеть глупо… а потому, что своими поступками и поведением могу подвести Кирилла. Он же меня сюда привел!
Максим Леонидович проявил чудеса пунктуальности, объявившись, как то и было обещано, ровно в семь вечера. Я успела в последний момент, пристроив все раздобытое на кухне богатство на круглом столике в холле и, естественно, этот натюрморт стал первым, на что обратил внимание владелец дома по возвращению.
- Та-а-ак, - скидывая начищенные туфли, нехорошо протянул миллиардер. Натянув удобные домашние тапки, он подошел ближе, окидывая меня взглядом. – Вид не настолько плох, чтобы глушить коньяк до ужина. В чем подвох?
- Ну-у-у, - смутилась, невольно шаркая подошвой кеда по полу. Максим Леонидович выразительно кашлянул… и я тут же призналась во всем и сразу. – Этим видом занималась Неаполь!
- Та-а-ак! – повторился мужчина, но уже с куда более многозначительной интонацией. Впихнув мне в руки свой портфель, он расстегнул обе пуговицы на пиджаке и, нервным жестом ослабив галстук, схватился за коньяк. – Это исчадье ада еще здесь?
Я только кивнула, машинально вжимая голову в плечи.
- Ты… - прошипел Максим Леонидович… и, не став добавлять ничего больше, опрокинул в себя дозу крепкого алкоголя. И, по случайному стечению обстоятельств, именно в этот момент стилиста угораздило появиться вверху лестнице вместе со своим чемоданом и Стасиком.
Я уж думала, что всё, вот он – конец моей несладкой жизни!
Но миллиардер посмотрел, как заливисто хохочет неформалка, спускаясь, как ребенок, пыхтя от усердия, учится быть джентльменом и помогает ей тащить тяжеленный чемодан, едва уловимо вздохнул… и молча зажевал всё это дело лимончиком.
Похоже, мое убийство в первый же день работы откладывалось!
- Ба, ба, ба, какие люди! - увидев хозяина дома, расплылась в улыбке Неаполь, раскидывая руки так, будто бы хотела его обнять. – Все так же молод, суров, прекрасен!
К сожалению, или к счастью, Полонский ей настолько рад не был. И только усмехнулся почти добродушно, отставляя пустой бокал обратно на столик:
- Опять ты, скелет в пирсинге?
- Вах, огонь мужчинка! – ни капли не обидевшись, почти натурально вздрогнув плечами, восхищенно мурлыкнула девушка. – Не будь верна я питекантропу, да я б… Да с радостью!
И, не сдержавшись, от всей души, абсолютно бесцеремонно хлопнула миллиардера по заднице!
Максим Леонидович замер, будто заледенел за какую-то секунду. Перевел взгляд на Стасика, активно закрывающего рот ладошками, на довольно улыбающуюся Неаполь, явно не испытывающую ни малейших угрызений совести. Затем медленно, очень медленно перевел взгляд на меня…
