Солнце скрылось за горизонтом несколько часов назад. Завывала острая снежная вьюга. В одночасье десятки ветхих серых высотных домов Западного графства опустели. Из сердца населенного пункта доносились громкие неразборчивые возгласы. Центральная площадь города кишела гневным народом: сотни людей и кукол, женщин и мужчин, старых и молодых разъяренных гражданских столпились вокруг громоздкой цилиндрической цитадели парламента!
Государственный флаг Коловрата, что маячил на самом пике каменного парламента, не развивался на тихом ветру горделиво и размеренно, как прежде. Белая полиэфировая тряпка неспокойно дергалась из стороны в сторону под изменчивыми порывами леденящего вихря! Толстые стекла высоких арочных окон дрожали от оглушающих криков разгневанной толпы!
«Кровавый линчеватель по прозвищу Маньяк-Кукловод, несомненно, является нашей целью номер один!» – прокричал в микрофон репортер, надвинув запотевшие очки на свой длинный бордовый от холода нос.
Высокий телевизионщик, укутанный в длинное бурое пальто, стоял вдали от шумной толпы вместе с немногочисленной съемочной группой федерального канала KTV.
«За считанные месяцы высокой активности Кукловода были жестоко убиты две графские семьи! – громогласно воскликнул репортер, пытаясь перекричать бушующую метель. – Убийца использует одичавших взломанных кукол в качестве пешек, чтобы не пачкать в человеческой крови собственные руки! Мы были уверены, что ужасающая и подлая технология взлома кукольного сознания сгинула на тлеющих руинах Кукольной Войны, в которых остался наш мир двадцать лет назад, но, мы сильно заблуждались…»
Толпа не стихала! Живая волна подбиралась все ближе к парламенту, огороженному кольцом высокого проволочного забора. Маньяк-Кукловод вызывал у гражданских самые разные чувства: кого-то убийца до дрожи пугал одним лишь фактом собственного существования, других он сумел вдохновить, заставил открыть глаза на плачевную повсеместную обстановку, на беспредел оскотинившегося режима Коловрата и его бессменных правителей.
Людей, собравшихся на площади той ночью, объединяла злоба. Граждане гневались на Карла Бакера, последнего выжившего представителя графского совета: одни, заметив проблеск истинных коварных мотивов совета сквозь толстую корку слащавой лжи, другие, наконец, осознав его абсолютную никчемность и беззащитность перед лицом обыкновенного линчевателя.
«Все спецслужбы государства бросили свои силы на борьбу с Маньяком-Кукловодом! – продолжил репортер, поправив громоздкий меховой капюшон. – Сегодня на графском конгрессе выступил детектив Максвелл Оттер, легенда среди сыщиков и криминалистов, знаменитый инженер и основатель крупной частной сыскной организации AXE. corp!»
Сквозь шум толпы принялось доноситься зловещее ритмичное цоканье твердой подошвы. Из снежного тумана показался силуэт. Недовольно всматриваясь в лица людей и кукол сквозь толстую темноту, невысокая горбатая тень уверенным шагом приближалась к трибуне у стен парламента.
«За свою молодую, но блестящую карьеру, Максвелл Оттер успел упрятать за решетку не один десяток опаснейших рецидивистов Коловрата!» – ведущий заинтересованно прищурил взгляд.
Некто стукнул пальцем по мембране конденсаторного микрофона, гулко прохрипели громкоговорители! За интерактивной трибуной стояла кукла. Это был горбатый мексиканский аксолотль, тот самый, чья гнетущая ехидная физиономия красовалась на логотипе и визитных картах корпорации AXE. Незнакомец был одет в обтягивающую прорезиненную водолазку под длинным серым кардиганом. Кожа аксолотля смотрелась серой, хрусткой и выгоревшей, а длинный перепончатый хвост, присущий многим амфибиям, вовсе отсутствовал. Его руки облегали длинные черные перчатки.
«Я – Максвелл Оттер! – липкий грохочущий голос прозвучал с трибуны. – И я готов повести вас за собой!» – уверенно и величаво объявил аксолотль, подняв ладонь высоко к небу.
«Максвелл выразил крайнее возмущение по поводу, цитата: "абсолютного бездействия правоохранительных органов"!» – объявил репортер.
«Куда уходят наши налоги?! – грозно прошипел Максвелл Оттер, демонстративно стукнув кулаком по трибуне. – Капают на депозит наших собственных похорон, граждане?! Почему нас обязали жить в страхе?!»
Гневные возгласы публики постепенно перетекли в одобрительные овации. Своим уверенным тоном, детектив Оттер внушил гражданам Коловрата надежду! Сыщик экспрессивно жестикулировал руками и самоотверженно бил себя в грудь!
«Я – истинный патриот своей страны и готов пойти на все, даже на сделку с дьяволом, чтобы упрятать за решетку злодея, что тревожит покой моих соотечественников! – Максвелл деловито облокотился о трибуну и щелкнул своими острыми клыками. – Коловрат – это стог сена, а убийца – игла! Если мы хотим выкурить Кукловода, значит, настало время жечь сено!»
Толпа принялась ликовать и аплодировать, когда триумфальная речь Оттера подошла к эмоциональному апогею! Максвелл взглянул на граждан исподлобья и зловеще ухмыльнулся, после чего взмахнул руками, широко расставив их в разные стороны, как самый настоящий мессия! Стоило детективу это сделать, словно по его негласной команде, из снежного тумана показались два летучих стальных куба! Публика с трепетом смолкла, когда заметила неопознанные летающие объекты.
Будто уродливые ветки коралловых полипов, по бокам кубов были расположены громоздкие перепончатые гарнитуры, вероятно, служившие для изменения направления полета. Жуткая летучая машина обладала круглым аппретурным объективом с бордовой линзой, как у камеры слежения.
«Это – мои дроны! – объяснил Максвелл. – Идеальное орудие слежки и атаки! Эти малышки, оснащенные смертоносными мобильными пулеметами и имеющие доступ к полицейским базам данных всего Коловрата, роем прочищают окрестности Западного графства прямо сейчас! Мои машины были созданы на основе останков инопланетного корабля Гудини Фокса, вот почему им нет равных!»
Максвелл мило постучал по одному из кубов пальцами, будто смертоносная летучая машина казалась ему маленьким пушистым котенком. Детектив вновь взмахнул руками, дроны скрипнули апертурами и ринулись в город, пронесшись над толпой с футуристичным гулом двигателей!
Под шквал аплодисментов Максвелл Оттер спустился с трибуны и скрылся во тьме, цокая твердой подошвой…
***
3 декабря 1994 года
Бурое двухэтажное здание Лохматого театра припорошило липким инеем. Тяжелые высокие двери парадного входа были приоткрыты, хотя с каждым днем посетителей становилось все меньше и меньше, как и людей на улицах Восточного графства.
Одинокий силуэт Лохматого Директора, основателя театра, неподвижно стоял у желтого арочного окна, разглядывая окрестности и темные закутки улицы Лофф сквозь крестовидные ставни. Косматая фигура источала угрозу, казалось, гремучие языки темной ауры были готовы показаться на контурах ее плеч в любое мгновение. В этих усталых изумрудных глазах читалась неопределенная зловещая меланхолия.
