На парковке супермаркета машин было немного. В этот жаркий летний полдень, большинство покупателей оставляло машины в тени под тополями, сбоку от магазина. На лавочке между деревьев сидел мужчина в бейсболке, в темных очках, лет под тридцать. Судя по виду и поведению, он кого-то ждал, но не из магазина с покупками, а из подъезда с улицы на парковку.
Когда заезжала новая машина, мужчина привставал, провожал ее внимательным взглядом, но если из нее выходили несколько человек, или в ней кто-нибудь оставался, интерес у мужчины пропадал, и он вновь садился. Но вот въехала и остановилась в тени деревьев, совсем недалеко от него, машина, которая ему понравилась. С водительского места вышла женщина средних лет, вытянула за собой хозяйственную сумку, кликнула брелком замок, бросила его в сумочку и направилась в магазин.
Мужчина встал и подумал: «Наконец то, – женщина… и красивая. Это будет ей не больно».
Когда женщина шла обратно из магазина, мужчина уже стоял, пригнувшись за ее машиной, потом начал обходить ее сзади, продолжая пригибаться, чтобы женщина его не заметила. Он выждал, пока пикнул открывшийся замок, женщина перехватила тяжелую сумку в другую руку и взялась за ручку двери. В этот момент мужчина вскинулся за ее спиной и ударил ей в затылок тяжелым мешочком со свинцовой дробью.
На парковке за рядами машин находились еще несколько человек, но, оглядев их спокойно, мужчина отодвинул ногой голову упавшей женщины от колеса, вынул из ее ладони ключи и распахнул дверцу. Когда эта машина неспешно выехала на улицу, сзади на асфальте остались раскинутое тело женщины, ее рассыпанные покупки и нетронутая сумочка.
Перед ближайшим перекрестком он притормозил, пропустил всех, спешащих на желтый свет, занял свободный ряд и остановился перед светофором первым. Сразу повернул голову направо, на тротуар, откуда вот-вот должны были пойти пешеходы. Через десяток секунд кто-то из них умрет, кто-то будет корчиться на асфальте от боли. Сейчас он мог выбирать любого.
Ему понравилась молодая парочка. Они держались за руки и смеялись. Молодой человек смешил свою спутницу, и та заливалась счастливым смехом. На ней было светлое легкое платьице, к темным волосам приколот крупный красный цветок.
Первыми пошли и побежали через переход самые нетерпеливые, а парочка, не сразу отойдя от своего веселья, задержалась и отстала от других пешеходов. Когда парочка поравнялась с крайней автомашиной, ее мотор неожиданно взревел, водитель дал полный газ, и машина резко рванула вперед.
Девушка шла слева и была первой, кого подсек бампер машины. Она взлетела на капот, скользнула по нему к ветровому стеклу, мелькнул ее красный цветок в волосах, глухо ударил о стекло затылок, сверху пролетели голые коленки, и она опрокинулась набок, вниз на асфальт.
Молодой человек был выше и тяжелее, он принял удар машины бедром и ногами. Его протащило несколько метров на радиаторе, потом он сорвался вниз, обеими ногами под колеса, и машину на них слегка дважды подбросило.
Автомашина не остановилась, продолжала набирать скорость, пронеслась сотню метров до следующего перекрестка, свернула вправо, еще немного, и круто в ближайший двор. Здесь водитель резко затормозил и выскочил из машины. Размахнулся и забросил ключи от машины в кусты, нервно стянул с пальцев латексные перчатки, которые надел еще на парковке, и уже на ходу протер платком запотевшие ладони. Выйдя на улицу, он свернул влево и быстро пошел обратно к пешеходному переходу, откуда только что приехал, к месту своего преступления.
Прошло около пяти минут, поэтому ни полиции, ни медиков на месте ДТП еще не было. Вокруг двух тел на асфальте посреди улицы уже толпились прохожие, и автомашины медленно объезжали их со стороны тротуара.
Не доходя светофора, еще издали, преступник поправил свои широкие солнечные очки и надвинул ниже козырек бейсболки. На перекрестках обычно стояли видеокамеры, и надо было суметь не «засветиться». На месте своего преступления ему предстояло сделать два дела. Первое – необходимое и очень важное, второе – бессмысленное, но приятное, и эту «радость» он не хотел потерять.
Укрывая лицо за спинами и затылками, он протиснулся вперед и встал за передними зеваками, окружившими место ДТП. Затем осторожно, на уровне пояса, просунул между ними руку с фотоаппаратом и дважды сфотографировал тело на асфальте.
Здесь на асфальте лежала девушка. Голубые, широко раскрытые ее глаза еще блестели жизнью, но даже загар не мог скрыть застилавшую лицо мертвенную бледность. Странным и жутким контрастом к этому был яркий красный цветок, будто горевший в ее темных волосах. Светлое ее платье было на одной ноге вздернуто высоко вверх, обнажая бедро и трусики.
Где-то сзади «крякнула» полицейская сирена, и человек в бейсболке сразу заторопился, крикнул:
– Надо ей платье одернуть! Зазорно ей так лежать!
Не дожидаясь реакции прохожих, он протиснулся к телу, взялся за подол платья на голом бедре – и слега помедлил. Свободным пальцем он незаметно провел по мертвой девичьей коже – ему хотелось тогда большего, но он не решился перед десятками глаз, следящими за его рукой. Платье он одернул до коленок, и как бы случайно провел рукой ниже по ноге и пожал тонкую голую лодыжку. Затем вскочил и бросился в соседнюю толпу, к другому телу.
Парень на асфальте стонал и корчился от боли. Обе его ноги были переломаны и выгнуты вперед так, что если бы не брюки, то в них нельзя было узнать человеческие ноги.
– Что с Таней? Где она? – закричал вдруг этот парень.
– Здесь она, рядом – ответили из толпы. – Ты лежи, лежи…
Парень попытался перевернуться и ползти к ней на руках, но застонал и опрокинулся обратно. Подошедшие медики бросились удерживать его, начали спешно колоть ему обезболивающее.
Человек в бейсболке протиснулся и сюда, и громко крикнул:
– Я его знаю: Это мой родной…
Толпа сочувственно расступилась, даже медики подвинулись, давая ему место.
– Это мой, мой… – он опустился на колени у ног парня и взялся крепко рукой за его переломанную ногу. Парень вскрикнул и дернулся в сторону.
– Ты что делаешь, идиот? – крикнул медик, оторопело глядя на этого человека.
Обратно тот почти бежал, держась за козырек и склонив голову. Проскочил между ползущими автомашинами, но на тротуаре остановился и повернулся назад, где лежала мертвая девушка. Даже отсюда, между ползущими мимо машинами, среди ног медиков и полиции, он хотел на мгновение снова увидеть то, что так поразило его и запомнилось – пунцовый цветок в ее волосах, мелькнувший в нескольких сантиметрах перед ним за ветровым стеклом. Он дождался, и на мгновение вновь увидал этот цветок, лежащий теперь в пыли на асфальте. После этого, шевеля губами, он неслышно прошептал: «Я – нелюдь. Я – бог и дьявол». И в груди у него приятно затрепетало.
