ГЛАВА 8 - Рубашка
Всё исчезло в одно мгновение, тёмный переулок, машина с неизвестно кем, потрёпанные моим воспитанием подрастающие сволочи, окна равнодушных домов, скользкий выщербленный асфальт и даже мороз, кажется. Вместо них передо мной лежали десятки дорог, узких, словно ленты, чуть светящихся и переливающихся разноцветьем, и едва уловимо звучала музыка, такая, не инструментальная, словно сыгранная ветром на струнах дождя или звёзд. Да, скорее, звёзд, потому что… Зов музыки мне нравился, за ним хотелось идти, и мне и Лучу, и мы пошли. Под ногами расстелилась дорожка-лента, вспыхнула ярко, едва я ступила на неё, и навстречу полетели звёзды. Сотни, тысячи звёзд, невероятная и невозможная звёздная метель, и ощущение, что я сама лечу среди них маленькой звёздочкой, парю волшебной птицей над Землёй, где-то в безграничной высоте, и… И медленно опускаюсь обратно. Обратно не хотелось, хотелось продлить чудесный полёт, но…
Земля встретила всё тем же трескучим морозом и совсем не той улицей. Я старательно проморгалась и потёрла глаза руками, голова кружилась, окружающая действительность расплывалась, но это место я очень хорошо знала, и попасть оттуда сюда за какие-то минуты было нереально. Но хорошо, что попала именно сюда.
Несколько метров до Дюшиного дома показались бесконечными километрами, все силы магические и физические, куда-то разом делись, на ногах словно повисли пудовые гири, а сами ноги превратились в кисель, хоть ползком передвигайся, это, наверное, вышло бы быстрее. Но я упрямо шла, как положено прямоходящим. Ну… если честно, прямошатающимся, качало меня не на шутку, а замёрзла так, что дрожало всё. Добрела, на кнопку домофона нажала и долго держала её, не желая поверить, что Дюши дома нет. Отчаянная борьба с кнопкой и добывание из кармана ценой неимоверных усилий абсолютно разрядившегося смартфона окончательно вымотали, до звона в ушах, мушек перед глазами и понимания, что если я сейчас же не присяду отдохнуть, то просто свалюсь. Ближайшим подходящим объектом для привала был коврик под дверью, но меня этот вариант совершенно не устраивал, какие-то не те ассоциации возникали, а от более приличного, пустой сейчас цветочницы на краю приподъездной площадки, меня отделял длиннейший путь метра в полтора. Я успела преодолеть примерно половину, когда во двор неспешно вкатилась «Нива» с рисунком схематичного человечка и теодолита на боку. Остатков моего героизма хватило, чтобы не окликнуть Дюшу, пока он о чём-то переговаривался с ребятами из геодезии. Это если красиво, а если честно, просто не хватило сил его позвать.
– Дашка… Твою мать!
На этом наше одностороннее приветствие закончилось. Интересно, если тебя несут под мышкой, можно считать, что несли на руках? Если да, то это ни капельки не романтично. Зато через пять минут я уже дрожала с комфортом, на диване под мохнатым пледом, и аккомпанировала закипающему чайнику стучащими зубами. Дюше наш дуэт не понравился, и он перевёл его в трио, в ванной зашумела вода.
От транспортировки меня туда только что опробованным способом я гордо отказалась. Наверное, гордо получилось слишком тихим и услышано не было, но возмущение предложением помочь вытряхнуться из джинсов и свитера вышло достаточно громко. А после возмущения снова потребовалась передышка, и я присела на бортик ванны, ненадолго, только пока голова перестанет кружиться, и чудненько с этого бортика соскользнула в воду, во всей одежде, исключая тапочки. Дюша, видимо, нечто подобное предчувствовал и материализовался почти одномоментно с моим плюхом. Все мои дальнейшие возмущения пресеклись в зародыше парой совсем не ласковых слов о моих умственных способностях. Единственной поблажкой стали полфлакона пены, вылитых в воду, в обмен на всю мою верхнюю одежду. За всё время, что я отогревалась, он вышел всего раз, принёс полотенце, рубашку и спортивные штаны, и честно отвернулся, пока влезала в них.
Потом я пила горячий чай с конфетами и рассказывала обо всём, что случилось после его ухода, параллельно выслушивая, что он обо всём этом и обо мне думает. Первая половина мне очень даже нравилась, вторая – намного меньше. Начала я, естественно, с главного:
– Дюш, я Принца видела! Кажется…
– Решилась, наконец! Молодец! Стоять. Почему, кажется? Изменился или с окном что-то не то?
– Да нет, с окном нормально всё и он такой же, только я его ещё раз видела, не в окне, в городе. В смысле, здесь, у нас, на проспекте. Только не уверена, что не ошиблась. Ой, мне бы сейчас окно открыть и посмотреть. Вдруг, покажет, что он, правда, здесь?
– И что? Побежишь к нему? Я могу отнести, если что, только, боюсь, поймёт неправильно.
– Нет, я только посмотрю и… А возможно, мне теперь и можно к нему. Если… Нет, надо сначала проверить. Дюш, я попробую?
– Ты выпьешь чай, поешь и поспишь, а потом пробуй, сколько хочешь. До самой не дошло, что с тобой? Магическое истощение. Даш, эти вещи ты мне должна объяснять, а не я тебе. Ты сейчас не то что окно, форточку не откроешь, даже обычную. Так что угомонись и рассказывай, где тебя так угораздило.
Я бы ещё поспорила, настаивая на своём, но Луч Дюшу полностью поддержал, подтвердил, что ничего у меня не получится, осталось смириться и рассказывать всё по порядку.
– …Эльфы, представляешь? Самые настоящие. Можешь мне сказать, почему я их увидела? Ни разу никого, кроме Принца, и, вдруг, эльфы.
– Музыка? Как тебе вариант, что её автор – эльф? Может, именно это ты и видела?
– Тот момент, когда он её написал? Может быть, он с гитарой был. Но почему я их увидела, это всё равно не объясняет. Где я и где они?
– Ты здесь, они там, а музыка там и здесь, вот и связала вас. Красивая теория? Красивая. А если серьёзно, Даш, думаю, придёт время, узнаешь, почему.
– …Понимаешь, у меня такая злость была… Такой вечер хороший, Принц, эльфы, концерт… А эта мерзота расползалась, ещё и оборзели до предела, чуть ли не вплотную подтянулись. Ну и вот. Мне сразу нормально было, вообще, никак, а когда проснулась, эти мысли в голову полезли.
– Ну-ну, давай, развивай. Убеди меня, что обзавелась женской логикой. Могу ещё предложить свалить всё на девичью память, – ой, как я не любила, когда он таким тоном говорил, за ним обычно следовало, что-нибудь нелицеприятное. – Даш, что за бред? Тебе, по-моему, чётко и ясно объясняли, от тех, которые лезут к вам, можешь защищаться по полной программе. Что ты себе втемяшила? Особо опасное преступление? Луча в сообщники записала? Вместе же работали.
Феникс на такое предположение возмутился, и для лучшего донесения своего возмущения перелетел с моего плеча на Дюшино, на расстоянии обжигаться у него получалось не так эффектно. Вообще, летал Луч редко, даже не летал, перепархивал на небольшие расстояния, иногда мог сделать круг надо мной, а в основном предпочитал сидеть на плече, если не было какой-то вот такой необходимости.
