Серёжа спал на мансарде, Вера Фёдоровна – внизу. Её комната помешалась в небольшом уютном флигеле двухэтажной дачи. Но бабушке всё равно казалось, что она слышит каждый вздох своего внука. Дом, где они жили вдвоём, стоял на двадцати сотках, неподалёку от автомобильной кольцевой дороги.
Ясное звёздное небо виднелось сквозь зазеленевшие недавно ветви яблонь и вишен. Полная луна смущённо заглядывала в незашторенное окно. Вера Фёдоровна Гусева не любила излишеств. Лучшим украшением для резного домика она считала подмосковную природу, цветущие деревья, звёзды и луну. Да ещё воздух – сухой, душистый.
Она расслабленно, спокойно лежала под одеялом – в ночной сорочке-ришелье, скрестив руки на впалом животе. И расслабленно думала о том, что сейчас, при лунном свете, у Серёжи в спальне очень красиво. На его постель будто бы падают сплошные стёкла окон мансарды. А сама спальня наполнена ароматами, смешанными с запахом просохшей огородной земли.
Вера Фёдоровна беспокойно села, откинула одеяло, вытянула шею. Слава Богу, окно в башенке, под черепичной крышей, не светится. Серёженька, значит, заснул. А то бывает так, что внук не ложится до утра. Пачками курит «Мальборо», пьёт кофе. А сквозняк разносит запахи по всему дому. И ночь становится южной, пряной – будто на Кавказе. Там Вера в молодости очень любила отдыхать.
Теперь, конечно, о таком и думать нечего. Там война, да и здоровье подкачало. Ей уже семьдесят лет. Высокое кровяное давление, прочие хвори – как положено. А тут ещё неприятность – под машину попала. Пикапчик четвёртой модели сбил Веру Фёдоровну, когда уже тормозил. Скорость была невысокая, но всё равно – упала, ударилась головой. Когда погода меняется, начинают мучить боли.
Случилось всё в центре – на углу Нового Арбата и Суворовского бульвара. Там вообще переход противный. Машины идут сплошным потоком, одна за другой выскакивая из горловины узкой улочки. Серёжа тогда был за границей, не мог подвезти бабушку. А ей понадобилось непременно быть на юбилее подруги. Та как раз на Суворовском и жила.
Конечно, можно было вызвать и такси, и водителя из фирмы внука. Но Вера Фёдоровна постеснялась затруднять людей по пустякам. В результате, им пришлось с ней повозиться, как следует. Месяца два Сергей только и делал, что катал бабушку по врачам, пробовал устроить в «Кремлёвку». Но с этим ничего не вышло, конечно. Внуку через губу отказали – вроде как просил «не по чину».
Вот и сегодня опять ездили на эхоэнцефалоскопию. Врачи боялись осложнений после сотрясения мозга. И Серёжа нервничал – не мог себе места найти. Только когда доктор сказал, что с бабулей всё в порядке, расслабился и сумел заснуть. А вечером ещё раз строго-настрого наказал Вере Фёдоровне самостоятельно в город не ездить. Если сам будет свободен – отвезёт. Если нет – имеется водитель.
Двадцать два года внуку, мальчишка совсем, а столько работает! Тащит на себе непосильную ношу. Да и опасно всё это, видно же. Лица на мальчике нет. А куда денешься? Никто не поможет – надо деньги зарабатывать. Бабуля здоровее не становится – на врачей нужны средства. А ведь и жениться когда-то надо. Не одной карьерой жив человек…
Вера Фёдоровна снова улеглась, повернулась на бок, подсунула ладонь под щёку. Закрыла глаза и, как всегда в таких случаях, попыталась подсчитать слонов или верблюдов. Снотворное Гусева давно не пила. Врач отсоветовал – боялся привыкания к препаратам.
Но, вместо верблюдов, идущих караваном по пустыне, старушке виделся внук. Он спит там, на огромной тахте, тихонько посапывая. Совсем ещё мальчишка – с пухлыми губами, насупленный, как в раннем детстве. Тогда он и оказался на попечении бабушки по отцу – пятидесятилетней Веры Фёдоровны Гусевой, главного бухгалтера одного из солидных московских предприятий.
Два года Гусева перебивалась, подсовывая малыша то няням, то знакомым и подружкам. А в пятьдесят пять рассталась с хлопотной ответственной должностью, и всецело посвятила себя воспитанию мальчика. И вот Серёженька вырос, возмужал, крепко встал на ноги и взял на себя заботы о бабушке. Причём не держит её на положении приживалки, старательно высчитывая деньки до кончины, а любит, заботится. Считается с бабушкой, спрашивая её совета буквально по каждому вопросу, связанному с затруднениями в личной жизни.
Согласившись с мнением Веры Фёдоровны, Сергей сейчас работал на будущее. А, чтобы не страдать от воздержания, приглашал девушек по телефону. Делал он это, разумеется, не при бабушке. Но та обо всём догадывалась и тихонько улыбалась. Убеждала себя, что мужчина иначе не может. Лишь бы девицы ничего ценного не утащили, а в остальном – пусть развлекаются.
Не ей Серёжу учить. Он сам знает цену вещам и деньгам. И, главное, за здоровьем своим следит. Чистенький мальчик – никакой заразы в дом не принесёт. И в детстве таким был. Матери других мальчишек от зависти стонали. За их отпрысками потом всю ночь стирать приходилось, как со двора придут. А Серёженька и капли на рубашку не уронит. Если что запачкает, сам тут же и вычистит, застирает.
Знал, как трудно бабушке растить его после развода родителей. Они создали новые семьи, а сына, ставшего обузой, отдали ей. Вера давно вдовела, и потому не обязана была ни с кем считаться. Серёжин дед умер от рака лёгких, едва отпраздновав серебряную свадьбу. Тогда им было по сорок пять.
Засыпая, пожилая женщина подумала – уже в который раз – что сумела отречься от самой себя, от личной жизни. Вложила всю душу в воспитание внука, любила его до самозабвения. Сергей пошёл не в отца. Он умел ценить любовь, быть благодарным. А вот Алик – нет. Женился, на ком попало, а потом ещё и мать во всем обвинил. Почему, мол, не отсоветовала, не остановила? Будто у него своей головы не было. Кстати, Вера Фёдоровна тогда возражала. Но у сына в одно ухо влетело, а в другое – вылетело.
Зная про эти беды, внук обещал без бабушкиного одобрения не жениться. Кстати, Вера Фёдоровна совершенно не хотела осложнять ему жизнь. Она дала внуку полную свободу в выборе супруги. Пусть женится, на ком хочет – был бы счастлив!
Здесь, на даче, в двадцати километрах к юго-западу от Москвы, Гусева жила опять-таки по совету докторов. После травмы полугодичной давности беспокоило сердце. Пять лет назад перенесла инфаркт. Дышать зачумлённым московским воздухом категорически не могла. Частенько приходилось коротать здесь вечера одной. Разумеется, под охраной. Но внука в этом не винила – заели дела.
По выходным Сергей наведывался к бабушке. И в будни, когда был свободен, сразу спешил на дачу. Боялся, что старушка почувствует себя заброшенной, никому не нужной. Сегодня они приехали из Москвы вместе – с шофёром и двумя охранниками.
