Артур Прокопчук - Лунные сады. Лирический сборник

Лунные сады. Лирический сборник
Название: Лунные сады. Лирический сборник
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Лунные сады. Лирический сборник"

Лирика последнего времени. Попытка осмысления жизни и места в ней любви. Благодарность прожитому времени, всем, кого встретил на своем пути…

Бесплатно читать онлайн Лунные сады. Лирический сборник


© Артур Прокопчук, 2018


ISBN 978-5-4490-1057-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


– Май 2016 —

Helen

      Опять луна в мою постель ложится,
      глядит в упор, уснуть мне не даёт.
      Все исчезает… Вот я – небожитель,
      над спящею Землёй вершу полет.
      Нет для меня мирского тяготенья,
      я мчусь, я пролетаю сквозь века,
      не потревожив в ночь родные тени,
      что станут подо мною возникать.
      Сегодня я в таких высоких сферах,
      где только вздох твой, символ, но не ты,
      мой вымысел, моя любовь и вера,
      без них легко сорваться с высоты.
                                *****
*****

Только я глаза закрою

Предо мною ты встаёшь.

Только я глаза открою —

Над ресницами плывешь…

Г. Орбелиани ХIX век. Перевод Б. Пастернака

В сердце все перемешалось —
Правда, вымысел и ложь…
«Только я глаза закрою —
Предо мною ты встаёшь».
Снится древний Ортачала*.
Зной садов живёт во мне.
Там другой любви начало,
той моей любви конец.
Там слова любви рождались,
В ночь мне пели соловьи…
Все исчезло в дальней дали,
Звуков тех не уловить.
Не со мною было это,
Я лишь эхо прежних слов,
Тот любовный пыл поэта
Ветром жизни унесло.
Сердце столько лет молчало,
наградил его Творец.
Здесь моей любви начало,
там другой любви конец.

*Ортачала – древний пригород Тбилиси


*****

*****

Сад ждал тебя, ты все не приходила

Десятки лет, а может и века…

В пустых аллеях сада тихо было,

Строй кипарисов мирром истекал…

С закатом вдруг остановилось лето,

вечерний филин что-то прокричал,

из мертвого пространства Интернета

возникло ИМЯ – тех других начал,

тех прежних лет потерянных напрасно,

той осени золотоглавый всплеск,

тех синих глаз пронзительная ясность

и бегство от любви, себя, от всех…

                     *****

«Белопенная, вешняя накипь…»

Белопенная, вешняя накипь
одурманила, обворожила.
Как давно её губы-маки
целовал у некошеной ржи…
Вешний сад мой меня растревожил,
ты напомнил мне синь её глаз.
Возврати мне её, ты можешь…
Память прошлого – в сердце игла.
Повторюсь, не пойму, не властен
удержать, что навеки скрыл.
Мне гореть до конца в этой страсти,
если вспыхнет от новой искры…
*****
Ты в снах моих
скользишь и таешь,
едва касаешься плеча.
Я как червонцы их считаю,
я ими жив короткий час.
И лишь тобою оживая,
я жду опять полночный час…
Мне ночью – день,
день, не сбываясь,
кладёт на жизнь свою печать…
           *****

«Губы – спелые вишни…»

Губы – спелые вишни,
синь морская в глазах.
Я тебя не услышал
и тебе не сказал,
что поверить не в силах,
что проверить не смог.
Ты меня не спросила…
Я склонился у ног,
молча гладил колени.
Почему промолчал?
Я по-прежнему пленник
той поры, тех начал…
Я любовью отмечен,
но зачем эта боль?
Те минуты навечно
перевиты с тобой…
        *****

«    Любовь моя, трепещущий птенец…»

    Любовь моя, трепещущий птенец
    в руках судьбы,
    ты вновь взлететь готова..
    Тебя мне жаль, ведь этот мир теней
    тебе подарит только лишь оковы.
    Здесь окольцуют, в книгу занесут,
    твоё предназначение люди сглазят,
    и не избавиться от этих рабских пут
    тебе до дня, когда ты рухнешь наземь.
    Любовь моя, я знаю, что лететь
    тебе завещано, ты слова не нарушишь,
    но для чего искала грудью смерть,
    и как в стекло, лишь билась в равнодушье…
                          *****

«Не видеть целый день тебя – не в силах…»

Не видеть целый день тебя – не в силах,
ждать, вздрагивать от каждого звонка.
Хотя бы «эсэмэскою» спросила:
– ну как ты, – вместо резкого «пока».
До завтра… Завтра, может, не наступит,
не повторится больше этот день,
не повторятся вновь слова, поступки,
исчезнут в небе стаей лебедей…
Все быстротечно, жизнь не остановишь,
исчезнет этот сладкий сон и ты…
Не повторюсь и я, и внове,
мне Бог пошлёт усмешку с высоты…
                *****

«      Жду, боюсь прощальной вести…»

      Жду, боюсь прощальной вести
      от зари и до зари, —
      Никогда не быть вам вместе, —
      Эхо снова повторит.
      Встреча – нет, не состоится, —
      сердцу что-то говорит.
      Будешь долго, вечно сниться…
      Все исчезнет, иль сгорит.
      Что останется – не знаю —
       горечь, боль, любви мираж…
       Ночь темна, лежу без сна я —
       ты живешь в иных мирах…
                       *****

«    Какая древняя игра …»

    Какая древняя игра —
    игра в любовь, в ней все возможно,
    но только ступишь ты за грань,
    предел судьбы, неосторожно,
    нарушив древних правил свод,
    отринув горький опыт прежний,
    пытаешься потоком слов
    восстановить мираж надежды.
    И возвращаются к тебе
    назад слова, подрежут крылья,
    а ты предашь любви обет
    в угоду пошлой камарилье.
    Насмешкой, завистью «друзья»
     все очернят словесной грязью,
     могильный камень водрузят
на месте, где ты рухнешь наземь…
                        *****

«     Что со мной?..»

     Что со мной?
      отчего беспокойное сердце,
      как прежде,
      поддаётся на новый обман?
      Я искал
      в сад волшебную дверцу,
      в надежде —
      не виденье за ней, и не призрак,
      что сводят с ума.
      В этот сад заповедный
      придёт на свиданье со мною
      в белом облаке,
      сотканном из лепестков,
      из библейских времён
      та прекрасная дочь,
      продолжение рода людского от Ноя,
      уведёт за собой
      и заставит забыть обо всем…
     Там где птицы поют,
     там где времени нет,
     там где только забвенье,
     можно было бы с нею взлететь
     и над облаком вечно парить…
     Но по-прежнему нет, ни её,
     ни волшебного сада, ни пенья…
     Я как прежде стою
     здесь у края земли до зари…
                    *****


Воображение – прости,
ты лжёшь мне на исходе суток,
когда зерном роняешь стих
в мой затуманенный рассудок.
Он, прорастая темноту,
освобождается из плена,
чтоб обозначить словом ту,
что подменила круг вселенной.
Воображение, зачем
идти на столько ухищрений
и бесконечностью ночей
меня пытать?
Давно я пленник…
             *****

«Полночный час…»

Полночный час,
привычное смятение.
А ветер снова
просится войти.
Там за окном,
опять играют тени
из прошлого навязчивый мотив…
Моя судьба
мне не сулит удачи,
ее, как и любовь,
не обойти…
Давно не верю,
что переиначу
из прошлого навязчивый мотив.
Но всё же жду,
как боя новобранец,
что сердце стон,
надеждой укротив,
вдруг оживет,
забытое воспрянет,
как прошлого навязчивый мотив…
*****

«Ну вот, как будто улеглось…»

Ну вот, как будто улеглось
в душе моей, я вновь спокоен.
Обуглилась, умолкла плоть,
не разливается рекою
страданье…
Мир меня исторг,
я потерял и смысл и имя…
Мой дом ночами —
словно морг.
Я осуждён,
но не повинен…

«Я вновь те дни перебираю…»

Я вновь те дни перебираю,
приближу или отстраняю,
как листья, под ноги роняя,
их, возвращаясь, подбираю…
А новым дням на смену – ночи,
а в новом месте – старый прочерк.

С этой книгой читают
Каждая жизнь пропитана цветочным ароматом, запахом чьей-то любви. В каждом стихе есть чья-то жизнь, прожитая или только начинающаяся, каждый стих несет в себе истинную правду обо всем сбывшемся и несбывшемся…
Книга Елены Королевской – замечательный пример настоящего, глубокого патриотизма, не нарочитого, провозглашаемого на митингах и демонстрациях, а подлинного, идущего из глубины души – того, что и называется простыми словами «любовь к своей Родине». Но самое ценное – каждая строчка любого из этих стихотворений учит патриотизму юные души, маленьких граждан великой России, которые еще только постигают науку любви к Родине. В том числе и с помощью пре
Кассовый чек несет в себе информацию статистического свойства, но при этом цифры и буквы на нем упорядочены, что придает ему сходство с поэтическим произведением. Автор дополняет реальный изобразительный ряд асемическими письменами и абстрактными символами. Слова, буквы, цифры и росчерки наслаиваются друг на друга, образуя единую многосмысловую структуру. Автор выступает в роли своего рода «переводчика» с языка экономической конкретики на язык эк
Мне хочется донести до читателя о всех прелестях и красотах среднерусской природы. Ощутите все прелести и красоты весны, лета, осени и зимы. Выберите свою любимую пору года. Выходите на природу, на свежий воздух, идите на рыбалку, на охоту. Вы забудете о всех невзгодах и огорчениях. Вашему задору и здоровью позавидуют многие. Окунитесь в животный и растительный мир нашей чудесной и неповторимой среднерусской природы России. Вы получите задор, бод
В школьной практике часто используется сочетание элементов методики «Мастерской построения знаний» или «Мастерской обучения творческому письму» (эти методики были разработаны в 20-е годы XX века во Франции) и традиционного построения уроков. Именно таковы некоторые из уроков, предлагаемых в этой книге. Здесь есть и непосредственная работа с текстами, и применение иллюстративного материала, и игровые элементы, и проработка дополнительных материало
Что именно числа расскажут Вам о себе и о человеке, с которым Вы намерены связать свою судьбу? Стоит планировать сделку на сегодня или на завтра? Нумерология поможет Вам сделать свою жизнь легкой и приятной. А изучение хиромантии откроет для Вас удивительные вещи: от толкования линии судьбы до поисков идеального партнера, от выбора правильной карьеры до выявления возможных проблем со здоровьем.
«Былое и думы» – автобиографическая хроника, признанная литературоведами и историками отечественной прозы главным произведением автора и одним из ключевых литературных произведений XIX столетия в мемуарном жанре.В эту книгу вошли пятая и шестая части «Былого и дум», посвященных жизни Герцена после отъезда из России – сначала во Франции, потом в Италии, вновь во Франции и, наконец, в Англии, которой надолго предстояло стать для автора новой родино
Дневниковые записи 1939–1940 годов, собранные их автором – немецким писателем и философом Эрнстом Юнгером (1895–1998) – в книгу «Сады и дороги», открывают секстет его дневников времен Второй мировой войны, известный под общим названием «Излучения»(«Strahlungen»). Французский перевод «Садов и дорог», вышедший в 1942 году, в один год с немецким изданием, во многом определил европейскую славу Юнгера как одного из выдающихся стилистов XX века.В форма