Ступай в лес, ступай! Если никогда не пойдёшь в лес, с тобой никогда ничего не случится и твоя жизнь не начнётся.
Эстес К. "Бегущая с волками"
Глава 1
Солнце ярко освещало комнату, свет проникал во все уголки сквозь наполовину зашторенное светлыми занавесками окно. Основной свет падал на стол с закруглёнными краями, высвечивал пару книг с бархатной и глянцевой обложками, несколько карандашей, лежавших хаотично, и большой лист бумаги, слегка затронутый рисунками хозяином комнаты. Он лежал сейчас в своей кровати у стены, совсем ещё ребёнок. Утренний луч отразился от блестящего будильника и плавно поехал по лицу мальчика, спящего с приоткрытым ртом. Одна рука лежала на подушке, второй он оттащил одеяло под самое утро, когда стало гораздо теплее. Солнечный зайчик светил на глаз и ухо, пока не стал метить в два ока одновременно. Тут-то соня и начал жмуриться, а затем и вовсе просыпаться. Открыв один глаз и сразу его закрыв, он хотел было перевернуться на другой бок, но вспомнил, что всё утро будет предоставлен самому себе и волен делать всё, что захочет. Медленно он садился, пока его ноги не опустились на пол, нащупывая там пушистые тапочки бледно-оранжевого цвета, под тон пижаме в пятнышко.
Быстро переодевшись, он тайком спустился по лестнице и выскочил на улицу. Ноги касались скошенной пару дней назад травы, и с каждым шагом по ней утренняя бодрость заполняла сознание. Вскоре трава сменилась густыми зарослями, и он оглянулся на окно своей комнаты на втором этаже. Лёгкий ветер уже теребил занавески, подталкивая их внутрь сквозь приоткрытое окно, но мальчик и не собирался возвращаться, чтобы закрыть: по утрам он часто оставлял его открытым, если не было сильного ветра или дождя.
Высокая трава сменилась пышными кустами и молодой порослью, пока не развернулся высокий лес. Мысли мальчика занимало только желание поскорее изучить местность вокруг своего нового дома, в который он и его родители въехали неделю назад, покинув душный город. Настала суббота – свободный день от планов, всё время составляемых для него родителями, – а значит, он предоставлен самому себе практически до вечера, главное – прийти на обед по указанию мамы и не уходить далеко гулять от дома одному. Сколько неизведанной территории лежало перед ним теперь!
Участок дома плавно перетекал в лес, лёгкий забор отгораживал его только условно, и если бы не выкошенная трава на пару десятков метров вокруг, то можно было подумать: двухэтажный дом с трубой стоит прямо в лесу. В десяти минутах от дома было небольшое озеро, а уж в получасе и вовсе лежала река, которую он смог бы переплыть за несколько минут. Ход размышлений, с какой стороны обойти озеро, прервал крик большой птицы, пролетевший над верхушками огромных сосен. Тут мальчик остановился, задрал высоко голову и, мгновенно опомнившись, пошёл с левой стороны, по направлению полетевшей птицы.
Озеро, со всех сторон окружённое лесом, по форме казалось правильным кругом. Мальчик его пока не переплывал, но мог с уверенностью сказать, что переплыл бы минут за двадцать. По краю берега росли лилии, а вода была настолько прозрачной, что во время утреннего затишья просматривалось всё песчаное дно, и можно было увидеть, как рыба близко подходит к камышам и шныряет в поисках пищи. Утки заметили приблизившегося человека и скрылись в наводной зелени с синеватым отливом. Хотя одежда ребёнка не пестрела яркими красками и была не заметна (коричневые штаны с множеством карманов и бежевая рубашка вполне сливались с местными цветами), он двигался явно быстро и, подходя к воде, шелестел всем, к чему притрагивался, открыто направляясь вдоль озера в намерении его обогнуть.
Папа, конечно, говорил: одному лучше пока не гулять до озера, тем более до реки. А ещё лучше – быть в пределах слышимости от дома и на отклик возвращаться, дабы не заблудиться. Однако они всё ещё должны были спать, а ему очень хотелось поскорее дойти самостоятельно и увидеть всё собственными глазами, а не как в первый день прибытия, прогуливаясь с мамой и папой за руки.
Высокая трава обтекала ноги, доходя мальчику до колена, а местами даже до пояса. Шагая между деревьями и пышными кустами, он придерживал ветви и листья на уровне лица и груди; солнце иногда пробивалось лучами сквозь пышную растительность и ложилось ему на лицо, но уже не так болезненно, как ранним утром. Взгляд его блуждал, переводя внимание то на ноги, то на ближнюю растительность – приходилось осматриваться, ориентируясь по ходу в пространстве. Ведь тропинок не было, что было даже немного странным, вернее, они были, начинались у дома, а потом как будто таяли в траве…
Так и сейчас, он уже минут пять шёл, потеряв из вида следы протоптанной тропы. Внизу в траве шныряли насекомые, частые кузнечики выпрыгивали впереди него за пару шагов, прежде чем он ступал туда, реже взлетали бабочки и исчезали над его головой, с глазками на крыльях, белые и оранжевые, но все это не занимало его сейчас. Основное внимание было направлено на виднеющуюся впереди берёзовую рощу, ведь сразу за ней располагалась та самая река, где мальчик отдыхал с семьёй, внимательно наблюдая за течением, уносящим сухие листья, которые он бросал с самого края берега в качестве развлечения.
Мягкие водовороты и плавные волны хватали сухие листья и уносили вперёд, закручивая в медленно идущих потоках воды, – завораживающее и в то же время успокаивающее зрелище для человека из городской черты! Стоило миновать открытую поляну – и роща окутала его своей белизной и контрастными чёрными полосками. По мере углубления немного дальше ориентиры и вовсе стали пропадать. По сторонам виделась всё время одинаковая картина – белое с чёрным, чёрное с белым. Спустя пару мгновений до слуха мальчика донеслось движение ветра, а за ним сразу невесомая струя воздуха обдула и его лицо, что было очень приятно; выступившие капли пота на лбу он отёр рукавом и, пройдя ещё немного, услышал шум воды.
Живописная река несла потоки воды направо. Подойдя к воде, он глубоко вздохнул и огляделся: на противоположной стороне берег, густо заросший елями, уходил немного вверх. На его стороне было гораздо свободнее, лес раньше отступал, обнажая поляны с клевером, а уклон реки располагался по направлению течения. Туда мальчик и пошёл, завидя огромное одиноко растущее дерево прямо на самом краю. Крупные, длинные ветви росли во все стороны с одинаковой частотой, а обилие зелени могло спрятать в себе бесчисленное количество птичьих гнёзд. В том, что их было на этом зелёном гиганте не менее двух десятков, мальчик даже не сомневался.
Под деревом он уселся на траву и заворожённо смотрел на маленькие водовороты, образуемые течением. Белые кувшинки ходили кругами – казалось, что течение от этого ещё быстрее. В примятой под ногами осоке лежали мелкие разноцветные камни, вынесенные полноводной рекой в дождливые дни и преодолевшие невесть какое расстояние. Они ещё блестели от утренней росы. Поддаваясь интуитивному чувству игры, мальчик взял один из них, самый крупный, жёлтого цвета, и закинул на середину реки, почти не вставая. Послышался тихий – «плюх», приглушённый размеренным шумом потока воды.
