Я смотрю на свои руки, слегка запачканные кровью… Обе коленки содраны и жутко саднят, но это ерунда по сравнению с огнем, который горит в промежности от многократных, грубых вторжений мужского члена… Ладонью ожесточенно тру губы в надежде стереть следы прикосновений и его запах, отползаю назад, чтобы убраться подальше от монстра, который лежит рядом… Сердце бешено стучит, словно вот-вот вырвется из груди, разрывая в клочья остатки моей одежды… Сегодня он был особенно активен, поэтому моё тело украшают множественные следы засосов и укусов. Так бывает, когда я недостаточно рьяно отвечаю ему. Он метит меня, как дикий зверь выбранную самку, чтобы все вокруг могли видеть, кому я принадлежу. Прятать следы его несдержанности я не должна, иначе он взбесится и мне попадет. В нашей спальне почти нет света, горит только ночник на тумбе, которая стоит с моей стороны кровати. Затаив дыхание, протягиваю руку вперед, чтобы коснуться недвижимого тела… И просыпаюсь!
Несколько секунд тревожно вслушиваюсь в темноту вокруг… Этот адский, выматывающий душу страх я ощущаю почти каждую ночь. Снова кошмар! Это даже не сон, скорее жуткое напоминание о той страшной ночи. Той, когда я в последний раз видела ЕГО. Моего бывшего… моего первого… моего единственного… парня.
Обычно нужно минут пятнадцать, чтобы прийти в себя и осознать, что никакой угрозы больше нет, потому что его больше НЕТ. Одинокую, скатившуюся по щеке слезинку, я даже не пытаюсь стряхнуть. Ещё год назад после подобного пробуждения я рыдала, надрывно и отчаянно, размазывая слезы и сопли, затыкая рот подушкой, чтобы соседи за стеной не слышали мою истерику. Нарыдавшись до икоты, до самого утра не могла уснуть, перекатываясь с боку на бок и вспоминая прошлую жизнь, в которой был ОН. Мой парень… Тот самый, которого я убила…
Да, вот уже год, как я каждую секунду ощущаю себя убийцей, мои руки по локоть в крови и эта кровь не смывается ни мылом, ни белизной, ни другими моющими средствами. Поверьте, я знаю о чем говорю – я пробовала и не раз! Но даже сквозь облезшую с кончиков пальцев кожу я вижу следы чужой крови… его крови…
Кошмар, ещё год назад снившийся мне каждую ночь, понемногу отпускает, иногда дает передышку в четыре – пять дней и я могу забыться. Но ненадолго, после он возвращается и я заново переживаю тот день и ту ночь. Я слышу его голос, чувствую, как он трогает и целует меня, ощущаю пальцы, терзающие моё лоно и выбивающие стоны из крепко сомкнутых губ…
– Громче кричи, сукаааа! – этот истошный вопль режет слух. – Под ним ты также орёшь? Или только стонешь? Сучка мелкая! Всю душу мне измотала, дрянь! – сильные пальцы мучают меня изнутри, причиняя боль. Ужом извиваюсь в крепких руках, пытаясь вырваться – когда он в таком настроении, разговаривать бесполезно. Монстр никогда не слушает меня. – Как давно ты связалась с ним, подстилка?
Он намеренно причиняет мне боль. Заранее знаю, что мои попытки воззвать к его разуму, вызовут только агрессию, поэтому жалко стону:
– Тём… Пусти… Мне больно…
– Со мной, значит, больно?… А с ним?… Нет?!
О, Боже! Мне не показалось! У него снова приступ…
– Отвечай! – грозно требует, нависая надо мной огромным телом.
– Приди в себя, Артем! – прошу сквозь слезы.
Жесткие, грубые пальцы неожиданно покидают мою плоть и тут же следует толчок, резкий и мощный, пронизывающий насквозь внутренности. Я не могу сдержать очередной крик:
– Тёёёёмаааа…
Острая боль от внезапного вторжения режет изнутри, он не подготовил меня, вошел почти в сухое лоно. И мне очень больно, потому что он большой, нет, он огромный! Артем – очень мощный везде и там – тоже. Я, конечно, привыкла к его размеру, но иногда, когда он входит без подготовки, кажется, что он рвёт меня. Вот, как сейчас… Очередной резкий рывок несет за собой освобождение – моё тело бьется в конвульсиях, я кончаю под Артемом, впадая во тьму, а когда возвращается разум и я открываю глаза, то вижу направленный на меня стальной взгляд.
– Под ним тоже так кончаешь, дрянь? – он до крови прокусывает мне нижнюю губу и я чувствую металлический вкус во рту.
Когда Артём снова нависает надо мной, чтобы продолжить, за его спиной тяну руку к ночнику. Я не справлюсь с очередным его приступом…
Я отлично запомнил нашу первую встречу. 5 сентября – день, когда в наш 6 "Б" пришла новенькая. Рыжая девчушка в плиссированной черной юбке и белой кофточке с двумя смешными хвостиками на голове испуганно озиралась по сторонам, неловко переминаясь с ноги на ногу. Максим Петрович, наш классный руководитель, взял её за руку и она прижалась к нему, словно маленький цыпленок к своей наседке.
– Класс, внимание!
Все разговоры тут же смокли, классного уважали, с ним было интересно и весело. Максим Петрович уделял нам много времени: осенью и весной во время теплой погоды наш класс выезжал на пикники в лес, зимой – катались на санках, коньках, плюшках, посещали музеи, в весенние каникулы побывали в Санкт-Петербурге… В классе не было ни одного ученика, к которому Максим Петрович не нашел подход. Даже самые отчаянные хулиганы, предводителем которых был я, слушались его беспрекословно.
– Хочу представить вам новую ученицу – Есению Полонскую. Она недавно переехала в наш город. Прошу любить и жаловать… И поскольку у Есении нет друзей на новом месте, мы все поможем освоиться ей в школе. Да, ребята?
– Да! – дружно ответили мы классному.
– Хорошо! Есения, – Максим Петрович отпустил руку девочки и мягко подтолкнул её в проход, – ты можешь занять любое свободное место.
Девчушка, опустив голову в пол, выдвинулась вперед. Невооруженным глазом было видно, что она чувствовала себя неуютно и очень стеснялась. В нашем ряду было всего два свободных места, одно со мной на третьей парте, куда первого сентября пересадил меня с задней парты Максим Петрович, другое – позади меня, где расположился Пашка Коротков – круглый отличник, победитель городских олимпиад и гордость школы.
– Садись сюда, – само собой вырвалось у меня, когда девочка подошла к моей парте.
Девчушка подняла на меня испуганные глазищи размером с блюдца и замерла на месте.
– Привет! – я протянул руку и забрал у неё аккуратный розовый рюкзачок с мишками. – Я – Артем, – пересел на соседний стул, освобождая место для новенькой.
– Привет, – едва слышно поздоровалась она, присаживаясь рядом. – Очень приятно, Есения…
Девочка робко улыбнулась, развернувшись ко мне лицом и… я пропал… утонув в изумрудно-зеленой глубине глаз. А что? На тот момент мне исполнилось двенадцать и я четко знал, чем отличаются девочки от мальчиков. Я всегда был на голову выше всех одноклассников и гораздо сильнее, потому что с пяти лет занимался борьбой, да и выглядел на пару лет старше своего возраста. А что касается развития… Матери у меня не было, а отец не особо занимался моим воспитанием, полностью полагаясь на приходящих нянь, которые менялись в нашем доме со скоростью света. Выдержать мой характер могла далеко не каждая женщина, поэтому терпения у нянь хватало не более чем на три месяца. После чего они сбегали из нашего дома сломя голову, не обращая внимания на огромные деньги, которые сулил отец за моё воспитание.
