1. Пролог.
Любить монстра!
ПРОЛОГ.
Всё началось слишком давно, до того, когда я начала понимать или воспринимать в серьёз его слова…
Мне было семь лет, как он впервые появился в нашем доме, в квартире напротив. Двенадцатилетний, смуглый, тёмноволосый парень, которому постоянно было тесно. Ему было мало нашего маленького городка, мало обычных уличных гуляний детворы и даже тогда уже…мало власти.
С первых дней своего появления, дрался со всеми соседскими мальчиками, делал себе имя, выбивал уважение и вселял страх. Был молчаливым и мрачным. Ни с кем не заводил дружбу, был сам по себе – одинокий волчонок! Тогда…
Его звали Никон Барсов, и он был единственным сыном в семье матери одиночки, которая любила постоянно прикладываться к бутылке. Она совсем не занималась своим сыном, не воспитывала его, и зачастую забывала о его существовании. А нового своего мужа боготворила, закрывая глаза, на частые побои, как себя, так и сына!
Они жили бедно, на грани выживания и среди остальных жителей дома, были некими изгоями. Моя мама постоянно просила меня обходить их десятой дорогой и не общаться с Никоном. Говорила что он неуравновешенный, что он будущий бандит и ему одна дорога на зону!
И я не обращала на него внимания. Боялась. Иногда бросала быстрые взгляды, а в основном, проходила мимо, низко опустив голову. Вплоть до того дня, когда он заступился за меня на улице.
Двое мальчишек, отобрали мой портфель, когда я шла со школы, и бросали его из рук в руки, смеясь надо мной и потешаясь. Дразнили как маленькую собачонку, совсем не обращая внимания, на мой мелкий возраст. Никон как раз был неподалёку и тогда сильно избил хулиганов, а потом проводил меня до дома. И хотя мама кричала на меня за тот случай, всё же, это стало началом нашей дружбы с этим мальчиком.
После того случая, он постоянно провожал меня из школы домой, возился со мной как с родной сестрёнкой, и я тоже полюбила его как родного. Он рассказывал мне о своей жизни, мечтах, планах! Постоянно был рядом, как тень и только мне улыбался, своей волшебной, редкостной улыбкой.
Мы дружили два года, и может быть дружили и дальше, если бы не один ужасный случай, который в один миг, изменил наши жизни навсегда…
***
2003 г.
- Мадина! – услышала я своё имя, а следом несколько ударов маленьких камешков в стекло.
- Ох! Пришёл уже! – сердится мама, отрываясь от своего журнала. – Почему он никогда не зовёт тебя через входную дверь, а приходит со стороны балкона? Сколько уже можно? Каждый день, одно и тоже! – ворчит она. - Уже скоро стемнеет, никаких гуляний! – сразу предупреждает, прекрасно понимая, зачем пожаловал Никон.
- Ну, мам! Я на минутку, можно? – скулю, сделав бедненький взгляд.
- Нет, милая, - отрезает она. – Это уже слишком! Ты же знаешь, что я и так против того, чтобы вы гуляли вместе. Ты ещё ребёнок, а он уже выше меня. Что это у вас за дружба такая? У вас вообще, должны быть разные интересы! Тебе ещё в куклы играть, а ему пора на свидания бегать! – сердится она. Как всегда! И вроде я с ней соглашаюсь, но постоянно, когда гуляю во дворе и вижу Никона, увязываюсь за ним как хвостик, не отставая, ни на шаг.
- Мам, ему только четырнадцать, - напоминаю ей. – Разве он виноват, что вырос такой дылдой, - говорю, и она начинает смеяться, отрицательно качая головой. – Ну, можно я хотя бы выйду и скажу, что не буду гулять? – клянчу, когда в окно ударяет очередной камешек.
- Пять минут, туда и обратно! – сдаётся она. – Иначе я сейчас отца разбужу, а ты знаешь какой он после работы! Тем более, когда узнает, что Барсов вновь бросает камни в окно!
- Я мигом! – радостно кричу, уже выбегая за дверь, на ходу надевая куртку и шапку. Впервые ведь пустили на улицу, во время сумерек.
В один миг сбегаю вниз со второго этажа, во двор, где меня уже ожидал Никон. На нём чёрная толстовка с капюшоном и затёртые джинсы – его постоянный комплект, который он почти никогда не сменяет. Вообще, для ранней весны, он был очень легко одет, но так как в этом же, он проходил и целую зиму, то, легкий морозный вечер, не самое ужасное, что ему приходилось пережить.
- Привет котёнок! - говорит он, обращаясь ко мне просвищем, которое придумал сам, ещё в начальной стадии нашей дружбы. – Пойдём со мной! – добавляет, делая шаг в сторону.
- Ник, мама сегодня не пускает. Уже поздно! – сразу говорю я, укутываясь сильнее в куртку. Холодно.
- Я хочу тебе кое-что показать. Здесь не далеко! – заманивает он, ведь знает, что я люблю секреты и тайные места.
Даже ответить не даёт, одуматься, хватает за руку и уводит за собой, да так быстро, что я еле поспеваю.
Идём не долго, но уже давно прошло отведённых мне пять минут. Проходим пару кварталов и оказываемся около заброшенной пятиэтажки аварийного состояния.
- Ник! – напоминаю я, когда он заводит меня внутрь.
- Уже почти пришли, - сообщает, а в глазах некий азарт, веселье, не как обычно. – Вот, смотри! – говорит он, поджигая спички и поднося огонёк к стене.
Здесь было темнее, чем на улице, мрачно и воняло. Я знала, что Никон облазил уже все заброшенные точки нашего маленького городка, но он никогда не приводил меня лично в подобный ужас. Мне не было страшно рядом с ним, просто пока он с таким редкостным для него восторгом пытался мне что-то рассказать, я мысленно думала про пять минут, которые дала мне мама и о том, что мне будет за опоздание.
Папа и так предупреждал меня об очередных выходках, заранее заготовив прут, который лежал где-то на шкафу. Теперь точно не избежать наказания!
- Видишь! – спрашивает Никон, поднимая огонёк выше.
Вижу. Портрет мужчины на всю стену, нарисованный аэрозольной краской, с таким устрашающим взглядом и сигаретой в зубах. Скалится как волк, даже холодок по коже прошёлся.
- А вот надпись, - добавляет он, зажигая вторую спичку, около портрета, где большими чёрными буквами было написано «Барс».
- И что? – не понимаю я.
- Это мой отец, котёнок. Настоящий, - с гордостью говорит он. – Сегодня «моя» перепила, - говорит он, упоминая о своей матери, которую уже давно такой не считал, – и призналась мне кто мой отец. Назвала его насильником, бандитом, и что его портреты на каждой стене города!
