Рассказывают, что, когда великий святой и проповедник древней Англии Беда ослеп, к нему приставили мальчика-поводыря, не очень рачительного, который позволял себе врать старцу, чтобы улизнуть с послушания. Вот однажды идут слепец и мальчик по дороге, и пареньку захотелось отдохнуть, он и говорит старцу, что вокруг собралась толпа: люди стоят и ждут его проповеднического слова. Достопочтенный Беда оживился и начал вдохновенную проповедь, на которую только и способно пылкое сердце боголюбца. Он говорил горячо и долго, и солнце уже зашло, и землю окутал сумеречный холод, и испуганный поводырь со слезами уговаривал святого закончить свое слово, потому что никого уже нет, все ушли. И вот великий старец умолк, и среди ночной тишины камни пропели ему в ответ громогласное «Аминь».
Есть чудесное стихотворение Якова Полонского, написанное на этот сюжет, оно очень нравится детям, и я сам прочел его еще школьником и был впечатлен чудом поющих камней. Бездушный ледяной камень, который хранит в себе холод даже в самый жаркий день, вдруг согревается словом старца, тает при голосе боголюбца, не в состоянии удержать в себе молитвенный ответ. Проще разговорить камень, чем разбудить сердце. Легче быть камнем, чем человеком. Камни так редко очеловечиваются, но люди часто каменеют. Наши сердца замерзают до самого глубокого «окамененного нечувствия», и вернуть им былое тепло стоит большого труда, если не чуда. Как с нами такое случается – у каждого своя история. Но мы – христиане, пусть даже и с нечувствительными сердцами, с окаменелостями внутри, и как-то с этим надо жить, и как-то с этим надо молиться.
Молитва – самый тяжелый труд. Это известно каждому, кто учился молиться. Люди чаще молятся, когда стряслась беда. В страданиях все наше существо начинает кричать Богу. Горе гонит людей в церковь, бросает на колени перед Богом, все чувства и помыслы собирает в одном молитвенном порыве. Это особый опыт. Крайне редкий, и потому многим людям непонятно: как можно молиться постоянно, с регулярностью и особым правилом? Как можно требовать от сердца восторженности по часам и минутам? Не лицемерие ли все это? Не требует ли церковь от нас невозможного?
Молитва регулярная и правильная – это заповедь апостольская, данная из опыта и обращенная к опыту, а не теории. Восторги приходят и уходят, а мир, который стонет под бременем зла, требует наших молитв, нашего маленького молитвенного усилия, каждого из нас. Но как можно молиться, когда сердце молчит, безмолвствует, не отвечает этот старый холодный камень, не пробуждается даже от слов пламенных боголюбцев? Это сложный вопрос, и, кажется, ничего с этим не поделаешь. Или же все-таки что-то можно сделать?
Есть один старинный способ «оживления камней». Это молитва за другого. Нет такого холодного сердца, которое хотя бы чуть-чуть не оттаяло, когда молишься за ближнего. Может, свое молитвенное правило я и прочитаю сухо и формально, даже, скорее, вычитаю, как важный, красивый, старинный, но чужой текст, так и не ставший сегодня моим. Это я молился за себя, но мне-то что? Но вот вы легли спать, и вам не спится. Обрывки фраз, мыслей и образов блуждают в памяти, бродят в сознании, как бродит молодое вино. Вспомните по именам ваших близких, родных, друзей, живых и почивших, и за каждого из них, не за себя, а за этих чудесных и несчастных людей, воздохните перед Богом. Своими словами, своими просьбами, личным сочувствием помолитесь за них. Поговорите с Богом как с Отцом. Скажите Ему сами, что вы хотите сказать, даже если вы обиделись на Него – Ему можно говорить и это. Ведь молитва – это не медитация, не измененное состояние сознания или погружение в покой и равновесие. Ты говоришь с Богом, так стань и препояшься, как муж (см. Иов 38: 3). Это мы и называем молитвой. Такое делание не несет покоя. Ведь ты стоишь перед Богом. Ты перед Его очами каждое мгновение своей жизни, потому и заповедовали апостолы молиться всегда, всегда предстоять пред Богом, быть готовым ответить Ему.
