На вопрос, как ее объявлять, она обычно говорила просто: «Как хотите, только без званий. Лучше всего – «У вас в гостях…». И действительно, зачем перечислять звания и награды или фильмы, в которых она играла? Все и так знают, кто она. Стоило конферансье объявить: «А сегодня у вас в гостях Людмила Гурченко!» – и зал взрывался аплодисментами.
Ее на самом деле знают абсолютно все. И у каждого есть свое мнение о ней. Кто-то ее любит, кто-то ненавидит, но к ней невозможно остаться равнодушным. Ее индивидуальность, яркость, непохожесть на других мгновенно выделяют Людмилу Гурченко из любой толпы и привлекают к ней зрительское внимание даже в крохотном эпизоде. Так было пятьдесят лет назад, когда она только начинала свою актерскую карьеру, так оставалось и до ее последнего часа.
Ее любят изображать пародисты – естественно, ведь это очень легко. Любого другого актера зрители могут узнать, а могут и не узнать, но стоит заговорить голосом Людмилы Гурченко и сделать несколько ее характерных жестов, как зал в полном восторге.
Она сыграла в кино не так уж много главных ролей, ведь полтора десятка лет ее практически не пускали на экраны. А стоило ей наконец пробиться, развернуться во всю ширь своего огромного таланта, как началась Перестройка, и фильмы почти перестали снимать. Но даже в таких трудных условиях, постоянно сражаясь за место под солнцем, борясь за каждую роль, Людмила Гурченко сумела стать звездой. Не звездочкой, снявшейся в одном фильме и разрекламированной желтой прессой, а настоящей звездой, причем во всех жанрах, в которых ей приходилось играть.
Наверное, она единственная артистка, у которой не было устоявшегося амплуа. Она одинаково блистала в драмах, комедиях, мюзиклах, на эстраде и в концертах. Ее таланта хватало на все, и каждую свою роль она играла в полную силу, отдавая будущему фильму всю себя без остатка. «Какой она партнер! – говорил о Гурченко Эльдар Рязанов. – Находясь за кадром, то есть невидимой для зрителей, она подыгрывала Олегу Басилашвили и, помогая мне вызвать у него нужное состояние, плакала, страдала, отдавала огромное количество душевных сил только для того, чтобы партнер сыграл в полную мощь…»
Таких как она ни в советском, ни в российском кино больше не было. Да и вряд ли будет. Чтобы стать Людмилой Гурченко, мало родиться талантливой, надо еще пройти оккупацию, преодолеть испытание «медными трубами», пережить годы гонений и забвения. Она создала себя сама, раз за разом восставая из пепла словно феникс.
Актриса, которую невозможно забыть.
Людмила Гурченко.
Людмила Марковна Гурченко родилась 12 ноября 1935 года в прекрасном украинском городе Харькове, в семье Марка Гавриловича Гурченко (1898–1973) и Елены Александровны Симоновой-Гурченко (1917–1999).
Людмила Гурченко любила говорить, немножко бравируя таким контрастом, что ее мать происходила из дворян, а отец – из батраков. Необычная пара. И действительно – чем больше читаешь рассказы актрисы о ее родителях, тем лучше понимаешь, что трудно представить себе двух более разных людей. Но несмотря на все различия… а может быть, и как раз благодаря им, они прожили вместе много лет и воспитали совершенно необыкновенную дочь.
Конечно, можно сколько угодно говорить о врожденных качествах, судьбе, предопределении, но все же человека формирует его ближайшее окружение и в первую очередь семья. И Людмила Гурченко сама не раз повторяла и в своих биографических книгах, и в многочисленных интервью, что ее – такую, какая она есть – создала ее семья. Именно от родителей, и в первую очередь от отца, она получила свою искрящую жизнерадостность, умение всегда оказываться в центре внимания, ну и конечно же – огромную любовь к музыке.
Хотя, вообще-то, и ее дед с материнской стороны прекрасно пел и считал, что музыкальность внучка получила как раз от него. В свое время он очень сожалел, что дочь не унаследовала его музыкальные таланты, но говорил, что это неудивительно, такие способности передаются через поколение. Так и получилось – спустя много лет Людмила Гурченко точно так же сокрушалась, что ее собственная дочь не испытывает никакой тяги к музыке.
Впрочем, Александра Прокофьевича Симонова – своего деда по материнской линии – она видела всего раз в жизни. Он был человеком очень интеллигентным, происходил из хорошей семьи и до революции был директором одной из московских гимназий. Революцию он не принял, тем более что и жена его, Татьяна Ивановна, настоящая столбовая дворянка, была настроена крайне непреклонно. «Неужто ты – Симонов! – будешь мужичонков обучать?! Не бывать этому!» – говорила она. Что поделать, тогда они и правда верили, что нужно только потерпеть, переждать, и все вернется на круги своя.
Ничего, конечно же, не вернулось, им пришлось смириться с новой властью и попытаться забыть о прошлом, но вот новая власть о них не забыла – в середине 20-х Александра Прокофьевича арестовали и выслали в Сибирь, а все его имущество конфисковали. Правда, семью не тронули, поэтому он надеялся, что сможет устроиться на новом месте, и тогда они переедут к нему.
Но жизнь повернулась иначе. В ссылке Александр Прокофьевич завел роман с другой женщиной. И хотя, как это чаще всего и бывает, он вскоре опомнился и пытался помириться с женой, та не пожелала его прощать. К тому времени их шестеро сыновей – Владимир, Сергей, Юрий, Борис, Александр и Константин – уже были достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно работать и учиться, в помощи отца они не нуждались. Ну а две дочери – Елена и Лидия еще оставались на попечении матери.
Им тогда пришлось нелегко, ведь у Татьяны Ивановны, столбовой дворянки, супруги важного человека, конечно же, не было никакой профессии. Она воспитывалась как будущая хозяйка дома и мать семейства. Но когда ей пришлось выживать своими силами, она не опустила руки. Татьяна Ивановна с дочерьми переехала в Харьков, где ее сын Сергей работал инженером на железной дороге, сняла маленькую комнату на окраине и устроилась уборщицей на Харьковском велосипедном заводе.
Какой была Татьяна Ивановна в молодости? Какой бы она стала, не будь революции, предательства мужа, страха и разорения? Кто знает. Но тяжелая жизнь превратила ее в нелегкого человека. Честного, порядочного, но не слишком приятного – от таких пуритански строгих, расчетливых, жестких женщин все стараются держаться подальше. А уж мужчины и дети особенно.
Мать Людмилы Гурченко вспоминала, что в их доме всегда царили строгость, порядок и экономия. Даже в те времена, когда отца еще не арестовали. Детей воспитывали сурово – мать они называли на «вы», питались очень просто, одевались тоже в самую простую одежду, за любую провинность их строго наказывали… а между тем все у них было – и деликатесы, и наряды. Просто такие в семье были правила, что все лучшее приберегалось на «потом», «на вырост», ну и, конечно, на праздники, во время которых детям позволялось и нарядиться, и вкусно поесть, и, возможно, даже нарушить какие-то правила.
