Звонок раздался «заветной музыкой» и бросив тетрадь с ручкой в пакет, я поспешил покинуть кабинет. Я сбежал по лестнице на первый этаж, когда меня окликнул Серёга.
– Антоха! Дай курить!
– Покурим, у меня одна. – продемонстрировал сигарету и зашёл в мужской туалет на первом этаже.
Серый вошёл следом, и мы присели на подоконник.
– Только не обвафли её, давай по напасу! – он с надеждой посмотрел на меня, и я кивнул.
Сделав три затяжки, я передал ему сигарету и проверив свои карманы вздохнул:
– Денег нет, сигарет нет, а ведь только понедельник.
– Тебе «матушка» не выделяет? – Серый с сочувствием посмотрел на меня.
– Не выделяет.
– Мне моя тоже. Ни чё, до пятницы намутим!
– А что в пятницу?
– Днюха у Пашка, проставляться будет! Пивас, водка, всё по-взрослому.
– Надо ему подарок купить – я затянулся горьким дымом и передал остатки сигареты Серёге.
– Он на телефон копит, лучше деньгами.
– Тогда тем более надо бабла насуетить.
От размышлений нас оторвал звонок на урок и за стеной послышался топот бегущих сотен ног.
– На алгебру пойдёшь? – спросил я.
– В пизду – отмахнулся Серый.
– Если б её Олюшка вела, ещё бы пошёл. У неё такая жопа!
Той самой Олюшкой была молодая учительница русского языка и литературы Ольга Васильевна. Наша школа была для неё стартом преподавательской карьеры к нашей безумной радости. На её уроках было стопроцентное присутствие всей мужской половины нашего 11«А», и пусть мы не выполняли домашних заданий, но слушали её очень внимательно, разглядывая под белой блузкой леопардовый лифчик.
Каждый из нас мечтал ей «вдуть» на выпускном, но прекрасно понимали, что, если кто ей и вдует, так это физрук. Он ей с первой недели вдувает.
– Я тоже не пойду. Ничего не понимаю в этих формулах.
Мы аккуратно покинули туалет и пройдя через фойе вышли на улицу и свернули на задний двор школы. Здесь уже четвёртый год пытались построить новый корпус, но всё никак. Здание стояло без крыши, а стены были изрисованы предыдущими выпускниками. Мы зашли на стройку и пройдя по «будущему актовому залу» завернули за угол, где сидели пацаны из «Б» класса.
– Здорова пацаны! Есть курить? – спросил я.
– На – скривившись протянул мне пачку синего «винстона» Лёшка Кузнецов, он же «Банан».
– Я парочку возьму – сказал я, ловко выудив две сигареты.
– Тоже проёбуете? – Спросил Серый.
– Та у нас химия осталась, а на физкультуру мы не пойдём. – Ответил за всех Рома Чирков.
Я обратил внимание, как Лёша Банан недобро на меня зыркает и сходу спросил:
– Чё ты так на меня пялишься? Есть вопросы?
– Есть один. Хули ты к Светке подкатываешь?
– А тебя это ебёт?
– Мы с ней встречаемся! – зло зашипел Банан.
Он был высокий, под 190 сантиметров и занимался баскетболом. Не качок, но крепкий.
– Она о тебе не говорила, значит ты сейчас фуфло гонишь – парировал я.
– Тогда давай стрелу забьём, пусть старшаки рассудят.
– А чё ждать?! Давай прямо сейчас один на один и решим. Или я не прав пацаны? – В глазах присутствующих было одобрение, и сбросив куртку я шагнул вперёд.
Банан бросился на меня, но неудачно. Я уклонился вправо от летящего в меня кулака и сократив дистанцию заехал ему в подбородок. Стопроцентный нокаут! Лёша отключился и распластался на бетоне.
– Антоха! Он хоть живой? – с тревогой спросил Серый?
Я присел возле Банана и проверил пульс.
– Жить будет! – ответил я и увидел, как у Лёши из кармана практически выпал телефон. Наклонившись чуть ниже, я незаметно вытащил «трубку» и громко сказал пацанам:
– Харэ пялится, помогите ему, ваш ведь кент!
Ребята сгрудились возле Банана и стали приводить его в чувства.
Я подошел к Серому и закурил. Когда Лёша пришёл в себя я присел возле него и сказал:
– Раз со Светкой мутишь, я к ней подкатывать не стану, но ты сейчас был неправ! Вместо того, чтобы нормально подойти поговорить, ты при пацанах решил себя героем показать, за это и получил! Я доходчиво объяснил? Вопрос закрыт?
– Закрыт – прошипел Банан.
– Тогда в расход пацаны, все слышали?
Одноклассники Банана закивали, и мы с Серым пожав им руки ушли.
Оказавшись за пределами школы, я достал «трофейный» Samsung C100 и вытащив аккумулятор выбросил в урну сим карту.
– Ох ебать! Откуда?! – Серый вытаращил глаза на серебристый телефон.
– Трофей, на стройке нашёл, когда Банану пульс проверял.
– Смотри, он заяву может написать. «Труба» дорогая, к барыге нельзя нести.
– К местным нельзя, к чужим можно.
– Ну, или так. – Серый понимающе кивнул.
Мы направились к автостанции и спустя два часа езды по разбитой дороге пробирались по рынку соседнего городка, к заветному ларьку барыги.
Мерзкий дождь наполнял лужи и уносил окурки с мелким мусором в старые ливнёвки.
Толстяк сидел в ларьке и жевал чебурек, облизывая жирные пальцы.
– Чё хотели, пацаны? – он глянул на нас и продолжил «уничтожать» обед.
– Телефон купишь? – забросил я попытку.
– Покажи! – Он вытер руки салфеткой и заграбастал телефон.
– Документы есть?
– Дома остались, дом сгорел.
– Старая байка – ухмыльнулся барыга.
– Сколько дашь? – Влез Серый.
– Пятихатку дам, не больше.
– Пятихатка очень мало, он новый почти четыре стоит, давай хотя бы за косарь?
– Максимум ещё две сотки накину – развёл руками барыга.
– Ладно… Ни тебе ни мне…Восемьсот!
– Хрен с вами! – сдался барыга – пусть восемьсот.
Он отсчитал нам восемь сторублёвок, и мы радостные поспешили обратно на автобус. Ещё два часа тряски и вот мы идём по родному городу.
– С меня поляна, братан! – хлопнул я Серого по плечу, и мы направились в небольшой магазинчик на нашем районе. Взяли по пачке «Святого Георгия» и две двушки «Ячменного Колоса». Закуской послужили семечки. Дешево и душевно.
– Как думаешь, Банан заяву мусорам напишет? – задал я волнующий меня вопрос.
– Хер его знает, Тоха… – Мы ничего не видели, мы ничего не знаем.
Мы распивали в Серёгином подъезде между четвёртым и пятым этажом и вели спокойную непринуждённую беседу.
– Завтра тренировка, Алексеевич сказал, в декабре будут какие-то соревнования.
