В Рино у меня было много обязанностей. Руководство слугами, финансовые вопросы, разбор жалоб, дела храма. Не считая рукоделия, музицирования и чтения, которые я всегда считала скорее развлечением, чем обузой.
В Рондомионе все иначе. Если не считать добровольно взятой работы экономки, моей единственной обязанностью осталась уборка. Должно быть, из-за тоски и однообразия моего существования здесь, я начинаю находить это унизительное занятие по-своему приятным.
Маг приходит, когда я почти заканчиваю. Вваливается в часовую комнату, не обращая на меня внимание. Проходит, пошатываясь, словно выпил лишнего, в свои покои.
Я, задыхаясь от возмущения, смотрю на цепочку грязных следов, оставленных на свежевымытом полу. Что он себе позволяет? Думает, что раз он - хозяин, я стану терпеть такое пренебрежение своим трудом?
Устала быть благоразумной! Не хочу!
Шиплю сквозь зубы и распахиваю дверь в его комнату.
- Ты не мог бы вытирать ноги…
- Ну да, наследил немного, - он поднимает голову. Рубашка на спине и левом боку вся в уже подсохших и свежих кровавых пятнах. Левая рука зажимает рану на боку, капли стекают сквозь пальцы, пятная светлую обивку дивана. - Вот такая я свинья.
Я сглатываю и отвожу взгляд, чтобы уткнуться в окровавленную тряпку на полу.
Меня всегда пугали чужие страдания. Во время осады Кастелло ди Нава я перебарывала постыдную слабость, чтобы ухаживать за ранеными. Да, как дочь герцога, я могла бы этого и не делать. Сама вызвалась. Меняла повязки и даже помогала доктору шить раны, но так и не привыкла к виду увечий. Это был кошмар. Запах крови, от которого во рту появляется железистый привкус, оторванные конечности, грязные бинты, крики и стоны…
И трупы. На моей памяти умерло почти двадцать человек. Многих я знала по именам.
- Ну что вы застыли, как статуя Скорбящей? - язвительно продолжает маг. Он, шипит, морщится и пробует отодрать рубашку от раны, но та присохла. - Если собираетесь меня оплакивать, придется подождать. И лучше с той стороны двери.
Больше не обращая на меня внимания, он достает кинжал и пытается обрезать ткань вокруг раны. Так неуклюже, что на это просто больно смотреть.
- Дай я, - неожиданно для самой себя предлагаю я.
Его глаза изумленно расширяются, и я понимаю, что все - сейчас Элвин скажет какую-нибудь гадость, после которой мне останется только уйти, хлопнув дверью. И пусть сам разбирается со своей рубашкой и раной.
Но он молча протягивает кинжал и поворачивается. Я становлюсь рядом на колени и, закусив губу, аккуратно перепиливаю тонкий батист. Края раны расходятся, выплескивая струйки алой крови. От этого зрелища к горлу подкатывает тошнота.
Порез длинный, но неглубокий. Уж на что я полный профан в медицине, и то вижу, что рана не опасная. Во время осады мне приходилось наблюдать куда более жуткие вещи.
Плохо лишь то, что крови много. Очень много. И мне не нравится, бледность Элвина и тяжелое дыхание.
- Ерунда, царапина, - эхом на мои мысли отзывается маг. - Скользнуло по ребрам.
- Почему столько крови?
- Верховая прогулка и подъем на пятый этаж способствуют, знаешь ли, - с этими словами он стягивает края раны и прикладывает к ней остатки рубашки.
- Надо было к доктору, - говорю я с укором. И пытаюсь вспомнить все, чему успела научиться за недели осады.
- Вот еще! Буду я его дергать с такой мелочью! Здесь достаточно Джаниса. Где его гриски носят?
При чем здесь Джанис?
Я открываю рот, чтобы задать этот вопрос, но говорю совсем другое.
- Прекрати немедленно! Сядь! - даже не говорю - рявкаю. Да таким приказным и властным тоном, что сама себе удивляюсь. Не ожидала от себя такого. А еще меньше ожидала, что маг послушается.
Ну а что еще делать, если он собирается встать?
А дальше я как будто разделяюсь на две Франчески. Одна действует, а вторая наблюдает за ней в безмолвном удивлении.
- В этом доме есть бинты?
- Все есть на втором этаже, в лаборатории. Я как раз туда собирался, когда вы начали играть в бравого командира центурии, - он снова порывается встать.
- Да сядь же, - мне приходится пихнуть его обратно на диван. - Не усложняй мне работу! Где именно в лаборатории?
- Ты не найдешь.
- Найду. Ну?
- Третий шкаф от двери… или второй. Не помню точно. Верхняя полка.
Выслушав объяснения, я бегу вниз по лестнице. Маг, верно, считает меня совсем за идиотку, потому что я без труда нахожу все нужно - спиртовые настойки, мази, чистые бинты, иглы и нитки для сшивания раны. Складываю все в медный таз и так же бегом возвращаюсь наверх.
Элвин все так же сидит, зажимая рану. При виде меня ухмыляется и бормочет что-то о квартерианском милосердии, но я слишком занята, чтобы вникать в его остроты.
Сметаю со стола наваленные бумаги и безделушки.
- Сеньорита, вы решили уничтожить мою комнату?
Но та, другая Фран, которая сейчас действует, совсем не обижается на слова мага. По правде сказать, она их едва замечает, вся поглощенная куда более важной задачей. Я выкладываю на столе лекарства и сую под нос магу таз:
- Воды!
Таз наполняется теплой водой.
- Повернись!
- Леди, я вас боюсь, - его голос дрожит от сдерживаемого смеха. - Кто вы такая и что сделали с моей кошкой?
- Не смейся, - укоризненно говорю я, смачивая рану и отлепляя пропитанные кровью лохмотья. - Так крови больше.
- Не буду, - соглашается он. - Так еще и больнее.
Вода в тазу быстро становится розовой, потом красной.
- Вон тот пузырек из темного стекла, - указывает маг.
Я послушно откупориваю бутылочку. В нос шибает резкий запах спирта и трав.
Пока я обрабатываю рану, Элвин шипит и ругается сквозь зубы. Потом командует:
- Банка с синей крышкой.
Внутри густая, пахнущая травами субстанция.
- Это что? - с подозрением спрашиваю я. У нашего медика в Кастелло ди Нава никогда не видела ничего подобного.
- То, чем вы мне сейчас смажете рану. Перед тем, как забинтовать.
Я фыркаю, но подчиняюсь. Не хочет объяснять и не надо. Ему же хуже, если я что-то сделаю неправильно.
Мазь очень жирная, темно-зеленого цвета. Покрытая ею рана выглядит жутковато, но кровотечение разом прекращается. Я вставляю нитку в иглу, но маг качает головой:
- Не надо.
- Заживать будет дольше. И шрам останется.
- Шрама не останется, а заживать будет до прихода Джаниса, чтобы ему сдохнуть, но не раньше, чем вернется домой.
- При чем здесь Джанис?
Вместо ответа Элвин кивает на бинты:
- Займитесь перевязкой, леди. Раз уж вызвались играть в доктора.
Я вспыхиваю от гнева. Ну конечно, отвечать на мои вопросы совсем не обязательно. Можно просто шпынять меня и раздавать указания.
- Кажется, вы и сами неплохо справитесь.
Он улыбается:
- Справлюсь. Но вы своими нежными ручками сделаете это лучше. Давайте, Франческа! Я в вас верю.
