Во рту кололо так, будто туда насыпали битого стекла, металлический привкус вызывал тошноту. Смогу ли я произнести хоть слово? Исподлобья посмотрела на возвышение, где гордо восседали пятеро деев.
Трое искоса посматривали на меня, как на мерзкую гусеницу, которую искренне хотели раздавить и изо всех сил стремились это сделать, прикрываясь словами «справедливое возмездие». Четвёртый сидел, опустив голову настолько низко, что каштановые с проседью волосы полностью скрывали лицо. Он не посмотрел на меня ни разу с начала суда. Отец… Не такой поддержки я ждала!
Пятый же не отрывал пристального взгляда ни на мгновение: изучал, рассматривал, словно мартышку, на которой тренировал новое заклинание. Волна ненависти захлестнула меня, в груди стало жарко, в ушах зашумело: всё из-за Адора Белена. Будь он проклят!
Передо мной снова возник худощавый дей, который голодным котом ходил вокруг клетки, пытаясь придумать, как ему вытащить и удушить законную добычу.
– Возможно, – вкрадчиво проговорил обвинитель, – вы убили верховного мага по чьему-то приказу?
Трое высших подались вперёд, как учуявшие кровь охотничьи псы, а дей Росио опустил голову ещё ниже, я уже видела его бледную шею, словно отец сам пытался подставиться под удар палача. Но я ему это не позволю! Если подозрение падёт на мага высшего света, его обвинят в измене и казнят всю семью. Уж лучше погибну я, но мать и сёстры будут жить!
С усилием выпрямила спину и твёрдо посмотрела на обвинителя.
– Я убила верховного мага по собственной воле, – едва ворочая распухшим языком, проговорила я и повторила: – Он попытался меня изнасиловать, и я ударила его проклятием.
– А кто же дал вам это проклятие? – не сдавался обвинитель и хохотнул: – Не сами же вы его создали!
– Сама, – твёрдо произнесла я и выплюнула: – Или вы забыли свидетельство дея Белена?
Обвинитель скривился так, словно залпом проглотил стакан вяжуще-кислого сока гомандской сливы. Проклятый Адор Белен действительно дал показания, что лично видел, как дочь дея Росио ранее применяла магию… Потому я и попала в клетку.
Обвинитель сверкнул чёрными глазами и, развернувшись к магам высшего света, пафосно провозгласил:
– Селеста Росио полностью признала свою вину, но не раскаялась в содеянном! Я требую смертной казни!
– Женщина с таким сильным даром к магии крови чрезвычайно опасна для общества! – взвизгнул дей с крысиным выражением лица. – Поддерживаю!
То же слово прозвучало ещё два раза, а после очень тихо:
– Протестую…
Я едва сдержалась, чтобы не зарыдать: ну почему он это делает? Голос отца не мог ничего изменить. Поддержи его решение хоть кто-нибудь из пяти, суд бы продолжился до тех пор, пока четыре верховных мага не согласятся друг с другом, но я была уверена, что Адор Белен лишь растягивает удовольствие, чтобы сполна насладиться страданием и болью жертвы. Ведь нет ничего больнее, чем дать отчаявшемуся хрупкую надежду, а потом разбить её.
Вот только я не надеялась. Глупо ждать снисхождения от этого черноволосого мужчины с кровавым взглядом и ледяным сердцем. В столице нет ни единого человека, который не был бы осведомлён о глубокой порочности дея Белена. Одно то, что он ректор в академии куртизанок, уже вызывает омерзение, об остальном и думать страшно…
Я содрогнулась и, вцепившись в прутья магической клетки, с ненавистью уставилась в бледное красивое лицо дея: говори же! Наконец этот унизительный кошмар закончится, и я смогу плюнуть в лицо обвинителю, который весь процесс не только пытался доказать, что я своевольно занимаюсь запретной для женщин магией, но и постоянно пытался подставить моего отца… И умереть с лёгким сердцем, зная, что семья моя не пострадает.
Скрипнула зубами: ну зачем отец сопротивляется? Это лишь сделает хуже для сестёр… Если подозрение падёт на всех женщин нашей семьи, им уже ничего не поможет. Папа, посмотри на меня! Измени решение. Но дей Росио не поднимал головы. Я снова перевела взгляд на неподвижное лицо привлекательного внешне, но страшного внутри человека. Дей Белен молчал, и пауза затягивалась. Обвинитель заметно занервничал: худой дей снова заметался вокруг моей клетки так, что у меня закружилась голова. Вот бы сейчас глоток воды! Простой чистой воды… и умереть.
– Протестую!
Вздрогнула: слово прозвучало раскатистым громом, а после наступила мёртвая тишина. Казалось, все перестали дышать, и лишь мой отец встрепенулся, словно старый умирающий пёс заслышал голос хозяина и шевельнул хвостом.
– Что вы сказали, дей Белен? – срывающимся голосом спросил он.
– Протестую, – повторил маг.
Он поднялся и, заложив руки за спину, медленно спустился к клетке. Рассматривая меня, заляпанную кровью верховного мага, с неприкрытой похотью, быстро облизнулся. В груди похолодело, дыхание перехватило: что же задумал этот ужасный человек?
– Дея Селеста Росио, – медленно, тщательно выговаривая каждое слово, начал Адор Белен, – совершила страшное преступление. Но не одно! Она не только зверски убила верховного мага, но ещё и опорочила доброе имя дея Уцеса. – Он резко остановился и, оторвав от меня свой тяжёлый неприятно-пронзительный взгляд, обернулся к другим судьям: – Я в ярости, деи! Не понимаю, как вас может устроить обыкновенная смертная казнь?! Неужели вы готовы простить юной потаскушке чудовищные преступления, лишь забрав её никчёмную жизнь?
Дей с противным крысиным лицом оперся грудью о стол и, хищно раздувая ноздри, хрипло спросил:
– Что вы предлагаете, дей Белен? Говорите же!
Маг развернулся и, глядя на меня в упор, улыбнулся так, что мои сжимающие прутья клетки пальцы онемели от напряжения, а ноги внезапно стали ватными. Понятия не имею, что придумал этот опасный человек, но уверена – это в сто раз хуже смерти. Посмотрела на папу, и сердце дрогнуло при виде его совершенно потерянного выражения лица.
Дей словно постарел сразу на десять лет: плечи опустились, глаза болезненно заблестели. На меня так и не посмотрел, но голову поднял. Проследила за его взглядом и болезненно застонала: неужели надеется, что это чудовище придумает что-то хорошее? Хотелось крикнуть: отец, скажи «поддерживаю обвинение» и положи конец этой ужасающей пытке. Но растрескавшиеся губы не слушались, я поняла, что прокусила язык, и гулко сглотнула наполнившую рот кровь. Жаль, что не владею магией крови…
Дей Белен повернулся и очень медленно, словно подкрадывающийся дикий зверь, шагнул к клетке. Быстро облизал чувственные, очерченные изящной бородкой губы и слегка сощурил свои алые глаза.
– Жизнь одного достойного человека оборвалась, – вкрадчиво проговорил он, – но в Гомандии ещё много, – очень много! – благородных деев, жизнь которых станет светлее и ярче, если дея Росио одарит их своим… вниманием!
