Анастасия Юрьевна Воскресенская, Ярослава Кузнецова - Магистерий. Тайная игра

Дизайн обложки Ольги Жуковой

Иллюстрация на обложке Натальи Динер

Магистерий. Тайная игра: роман / Анастасия Воскресенская, Ярослава Кузнецова

© Ярослава Кузнецова, Анастасия Воскресенская, 2023

© Наталья Динер, иллюстрация на обложке, 2023

© Ярослава Кузнецова, внутренние иллюстрации, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

– Итак, господа, подводя итоги сказанному, – директор обвел угрюмым взглядом всех собравшихся, – с сегодняшней ночи назначаются дежурства. Дежурим парами с отбоя, то есть с девяти часов вечера и до побудки. То есть до шести часов утра. Далее – обычное ваше расписание и ежедневные обязанности. Будьте бдительны. Если заметите подозрительные передвижения, присутствие в спальнях посторонних или животных, группу учеников больше двух, блуждание по коридорам дальше туалета после отбоя, разговоры и прочий бедлам – немедленно пресекайте. Чересчур активных – в карцер до утра, потом разберемся. Всем понятно?

Учителя согласно забормотали. Директор прошелся туда-сюда перед письменным столом, стуча по полу тростью.

– Лист с расписанием дежурств будет висеть в учительской через час. Настоятельная просьба – ознакомиться до ужина, чтобы исключить недопонимания, опоздания и идиотские вопросы. Вопросы любой степени идиотизма лучше задавать прямо сейчас.

– Господин Фоули, – учитель математики поднял руку, – означает ли это, что дежурство продолжается всю ночь? А когда же спать?

– Время дежурства разделяется на две смены. И мне, и коменданту, и падре, и даже нашему всевидящему оку Надзора[1] придется дежурить точно так же, как и вам. Не забываем, что наше учебное заведение не просто школа. Мы школа второй ступени, и наша ответственность перед обществом гораздо серьезнее, чем у преподавателей начальных школ, профучилищ и прочих институтов. Прошу не забывать об этом ни на минуту.

Еще бы, попробуй забудь. Два года фактически тюремного заточения, чтобы в финале прогнать детей через дистингер[2] и отделить овец от козлищ. И даже высокая вероятность, что козлищ в стаде не окажется, заточения не отменяет.

– Еще вопросы? Нет? Тогда расходитесь по своим классам, господа, сейчас будет звонок.

И правда, затрезвонил звонок – начался новый учебный день.

Лео подождал, пока выйдут те, кто спешил на занятия. У него имелся час перед уроком истории, так что в другой день можно было бы поспать на час подольше, но директор еще с вечера объявил об утреннем сборе для всего педсостава.

Предыдущей ночью ученики набезобразили в интернатском подвале – кто-то повесил на трубе куклу в школьном платье, до истерики напугав явившуюся среди ночи в подвал толпу подростков. На взгляд Лео, ничего особо криминального в этой выходке не было – все-таки День Всех Святых располагает. Но Фоули рассвирепел и таки нашел виноватого. А вчера после ужина обнаружилось, что сбежал один из учеников, Маттео Маллан.

Как понял Лео, побег ученика – не то чтобы особо редкое явление. Подростки, не привыкшие к суровой жизни в интернате, сбегали время от времени. Как правило, их даже не разыскивали: через сутки-полутора родственники возвращали беглецов. Сразу искать начинали тех, кто был на государственном обеспечении, детдомовцев. Эти уж если сбегали, так сбегали наверняка.

Маттео Маллан был мальчик домашний, непуганый. Восьмой класс, первый год в школе второй ступени, два месяца в интернате.

– Слышь, Серый! – В опустевшем коридоре Лео догнал физкультурник, здоровенный детина, ненамного старше его самого. По этой ли причине, или из-за общего простецового хамства, физкультурник не утруждался обращаться к молодым коллегам по имени. – Закурить найдется? У тебя есть, я знаю. Пойдем, подымим.

Лео увернулся от похлопывания по плечу, но кивнул, проглотив раздражение.

– Привет, Большой Ро. Угощу, конечно.

– Своими дамскими конфетками?

– Чем есть, Ро. Вонючего матросского табака можешь у Фоули попросить.

– У него снега зимой не допросишься, – хохотнул физкультурник, поднял палец и рявкнул, подражая директору: – Бережливость и экономия, дар-р-р-моеды!

Они спустились по широкой лестнице – ее ступеньки словно обкусал по краю голодный великан, – пересекли пустой холодный холл и вышли на крыльцо, в промозглый воздух ноябрьского утра.

Небольшую площадку у входа обрамляли почти облетевшие узловатые тополя, путь на улицу отсекала высокая кованая ограда, всегда запертые ворота с калиткой и будка сторожа, оплетенная девичьим виноградом, еще не растерявшим пурпурные листья. За оградой вся улица тонула в сыром сумеречном тумане. В воздухе висела морось, и брусчатка, залепленная мокрыми листьями, блестела.

Лео достал серебряный портсигар и предложил физкультурнику тонкие сигариллы. Тот схапал две, одну сунул за ухо, другую в рот, и нагнулся к артефакту-зажигалке, который Лео прикрыл от ветра рукой.

– М-м-м, вишенкой пахнет. – Большой Ро выдохнул ароматный дым и зажмурился. – Тебя твои богатенькие родители, что ли, спонсируют? Такие стоят, как вся моя жизнь.

– Нет. Это старые запасы. Наслаждайся, пока есть.

Лео оперся спиной о квадратную колонну, поджег сигариллу. Сам он курил нечасто и немного, но запас хорошего курева имел. Еще со студенческих времен он обнаружил этот забавный, но действенный способ подружиться с коллективом – совместное посещение курилки, крыльца или балкона, чтобы немного подымить, поболтать или помолчать, послушать. В эти минуты возникает загадочная близость и откровенность. Такая своеобразная простецовая магия.

Лео поднял воротник пальто, защищаясь от залетающей под козырек влаги – он так и просидел все собрание в верхней одежде. Раздеваться, по правде говоря, и в помещении не хотелось.

– Молодые люди, есть пара минут?

К ним подошел падре Кресенте, школьный капеллан. Кроме обязанностей священника, он занимался документами и иногда выполнял функции секретаря для Фоули. Невысокий и хрупкий, как подросток, в аккуратной сутане и с неизменной улыбкой.

Священник равно Инквизиция, и нельзя сказать, что Лео не испытывал некоторого напряжения и даже опаски, однако ровное и благожелательное отношение падре ко всем, включая детей, Лео импонировало.

Он улыбнулся и протянул раскрытый портсигар.

– Угощайтесь, падре.

– Благодарю, я воздержусь. Мне к обеду надо подготовить списки для дежурств, и я хочу спросить, молодые люди, есть ли у вас пожелания и предпочтения насчет ваших партнеров? Лео, с кем бы вы хотели пойти в разведку?

– В разведку? С вами, падре, – быстро сказал Лео.

Врагов следует держать как можно ближе, так говорил Беласко – дядя, старший товарищ и глава Магистерия, хоть и самопровозглашенный.

Падре Кресенте поднял брови и рассмеялся. Он был ибериец, родом из королевства Арахон, брови имел черные, густые, а зубы белые-белые, как и колоратка на его сутане.