Солнечные лучи бессильно пытались проникнуть сквозь плотные шторы внутрь небольшого кабинета. Но и без дневного светила внутри было отнюдь не темно. Яркая кольцевая лампа заливала комнату с синими обоями потоком искусственного света. Броско одетая девушка с розовыми волосами совершала последние приготовления, колдуя над пультом своего смарта. Рыжеволосая женщина в удобном кресле поправляла свою причёску, поглядывая в небольшое настольное зеркальце. Женщина сидела за своим столом, повернувшись вполоборота, чтобы глядеть прямо в чёрный блестящий зрачок камеры, закреплённой в центре лампы на специальном кронштейне.
Наконец, девушка закончила заклинать свою электронику и вопросительно посмотрела на женщину
– Гвендолен? – произнесла она полувопросительно, полуутвердительно.
– Я готова, Виолетта, я всегда готова.
– Отлично, запускаю! – сказала девушка и пробежала пальчиками по экрану смарта.
– Привет, мои милые любители литературы, с вами снова Виолетта на канале «Лит-ток». Сегодня мы находимся в гостях у Гвендолен Артерберк, с которой все вы, конечно, уже хорошо знакомы. Гвендолен обещала мне поделиться с нами своими писательскими секретами. Скажите, Гвен, как вам приходят в голову идеи ваших рассказов?
– Здравствуйте, лит-токеры! – Гвендолен чуть наклонила голову набок. – В самом начале возникает какая-то простая мысль. Например, что будет, если инопланетянин потерпит крушение где-нибудь в российской деревенской глубинке. Или как закончится встреча юноши и девушки в виртуальном городе.
– Выглядит действительно просто. А что дальше?
– Я представляю своих главных героев, как они выглядят, пытаюсь понять, какие у них характеры. Постепенно в воображении рождаются образы, наполняются деталями. Самое сложное, пожалуй, – правильно угадать их имена.
– Угадать?..
– Мне кажется, что все мои герои уже где-то существуют, в каких-то параллельных измерениях, а я только подглядываю за ними в бинокль или подзорную трубу, силясь разглядеть кусочки их жизни. Если угадать их имя, то история получается хорошей.
– А если не угадать?
– Виолетта, согласитесь, что история о том, как Отелло задушил Дездемону, и история про то, как Васька придушил Машку – это совсем разные истории. Хотя они могут совпадать во всех остальных деталях, но имя – это очень важно.
– Кажется, понимаю, – неуверенно ответила Виолетта. – а как рождается место действия?
– Обычно место определяется той самой первой идеей. Я начинаю придумывать, как выглядит та сцена, на которой будут жить и умирать мои герои.
– Сразу и умирать? Звучит не очень позитивно…
– Люди смертны, такая жизнь. Кстати, одна из идей, которая превратилась в рассказ, была о том, что будет, если человеку осталось жить три месяца. Но не будем о грустном.
– Да, не будем, – Виолетта облегчённо кивнула. – А как вы придумываете сюжет?
– А я стараюсь ничего не придумывать.
– Как это?
– Я помещаю моих героев в какую-то ситуацию, обстоятельства, задаю начальные условия. А потом они уже действуют сами, мне остаётся только успевать записывать всё, что они делают. – Гвендолен быстро улыбнулась, похожая на хитрую опытную лису, свернувшуюся клубочком в своей уютной норе.
– Но… как это возможно?
– Нет ничего невозможного, если у вас есть воображение!
– А над чем вы работаете сейчас? Это секрет?
– Конечно же, это секрет – я никогда не показываю неоконченное произведение.
– Но хоть что-то вы можете сообщить нам?
– Только название. Я пишу рассказ под названием «Макет».
– Большое спасибо за то, что поделились! И последний вопрос: у вас на столе стоит… пишущая машинка, правильно? Это так называется?
– Да, это пишущая машинка моей бабушки. Я, конечно, на ней уже не печатаю…
– А вы знаете, как ей пользоваться? Это же такая древность!
– Ну не такая уж и древность. Конечно же, я знаю, как ей пользоваться. Это же основной инструмент любого писателя… был… Сейчас я всё набираю на клавиатуре или диктую голосовому помощнику.
– Спасибо за интервью, Гвендолен! С вами была Виолетта на канале «Лит-ток». Ставьте ваши лайки, подписывайтесь на канал, делитесь в сетях, и до следующей встречи!
* * *
Никодим Иванович спешил. Его смена начиналась через четверть часа, и он явно не успевал в депо вовремя. «Опять помощник будет ругаться, – с досадой думал он, наспех дожёвывая пирожок, сунутый ему в последний момент женой. – Тьфу ты, опять с ливером! Сколько раз я говорил ей, что не люблю я ливер…»
В утреннем солнце после вчерашнего дождя поблёскивали лужи, бойко чирикали воробьи, высокие деревья, посаженные по обе стороны дороги так и норовили сбить с лысеющей круглой головы Никодима Ивановича синюю форменную фуражку. На его родной улице городка царило несвойственное выходному дню оживление. Никодим Иванович торопливо пробирался сквозь толпу, бросая в стороны: «Позвольте… Пропустите…». Наконец, выбравшись на свободное место, он быстро устремился к автобусной остановке. «Уф, кажется, успел», – пронеслось у него в голове при виде вишнёвого Икаруса, медленно поворачивающего из соседнего переулка.
Он сел в автобус, двери чавкнули резиновыми уплотнителями. Автобус время от времени потряхивало, дорога всё ещё ремонтировалась. «Когда же это всё закончится, – с тоской думал Никодим Иванович, – ведь каждое утро одно и то же. Вроде и техники нагнали и рабочих много, от оранжевых жилетов рябит в глазах. Как будто нарочно никуда не торопятся». Никодим Иванович рассеянно смотрел в окно, когда водитель неожиданно громко объявил: «Центральный вокзал, площадь Бабушкина. Побыстрее выходим, товарищи». Никодим Иванович вздрогнул и начал торопливо пробираться к дверям.
На вокзальной площади пара канареечно-жёлтых такси терпеливо ждала приезжающих, а их водители дремали за рулём. «Как всё надоело, – с неожиданной тоской подумал Никодим Иванович. – Каждый день этот вокзал с его огромными часами, имперские орлы по бокам и башенка над входом. И я как белка в колесе». Так рассуждал он, а ноги его несли чуть ли не бегом, хотя какой может быть бег у пятидесятилетнего дяденьки с брюшком и лысиной. Он миновал длинный, дышащий прохладой, мраморный зал и, почти задыхаясь, дёрнул ручку двери с надписью: «Служебный вход».
Никодим Иванович не ошибся в своих предположениях. Его помощник, Виталий, был мрачен как туча, ведь всю подготовку электровоза к рейсу ему пришлось провести в одиночестве. Начальник поезда сверлил его глазами минут пять, призывая ему на голову все кары небесные, а из кар земных грозился лишить квартальной премии и даже поставить вопрос на профсоюзном собрании. Пирожок с ливером камнем лежал в желудке и настроение своему хозяину тоже не улучшал. «А ведь как всё хорошо начиналось, – садясь на своё место за пульт электровоза и механически включая кнопки и рычаги в давно приевшейся последовательности, продолжал свой внутренний монолог Никодим Иванович. – Кажется, вечность назад я пришёл сюда зелёным стажёром с мечтой о дальних странствиях, новых городах, далёких путешествиях. А что сейчас? Ежедневная рутина, дотянуть бы до пенсии и уйти на покой».
