Вероника Гард - Мальчик и шкафчик

Мальчик и шкафчик
Название: Мальчик и шкафчик
Автор:
Жанр: Книги о войне
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Мальчик и шкафчик"

25 июня 1941 года. Кенцавское гетто. Ярек Лацгуновский не мог и подумать, что обычный урок химии может превратиться в кошмар, а школьный шкафчик, который должен был стать для него спасением, станет почти могилой

Бесплатно читать онлайн Мальчик и шкафчик


В оформлении обложки использована фотография из источника: https://www.liveinternet.ru/users/6275727/post431483138/


Ловушка

Ярким солнечным утром 25 июня 1941 года в Кенцавской гимназии проходило очередное полузаконное занятие по химии, с которого Ярек Лацгуновский страстно хотел уйти. Учитывая то, что Ярек, как один из самых смышленых учеников, мог добиться чего угодно и поступить куда угодно, он мог вообще не посещать эти занятия, но на них всегда ходила Лана Файн.


Она давно мечтала поступить в медицинский университет и поэтому, хоть и имела способности к химии, воодушевленно посещала уроки пана Кавоцкого. Еврейка по национальности, Лана, начиная с момента оккупации, не имела права посещать гимназию, чтобы получить хотя бы среднее образование. Таковым было распоряжение пришедшей немецкой власти. Город тщательно делили на «еврейские» и «нееврейские» районы – Малое и Большое гетто, и процент еврейских учеников Кенцавской гимназии стремительно уменьшался, и порой безвозвратно. Спасало семью Файн пока лишь то, что отец-врач удачно и крайне анонимно вылечил одного немецкого офицера от венерической болезни. К тому же, фамилия Файн для немецких ушей не всегда звучала, как откровенно еврейская.


Ярек сидел один за партой, подставив щеку солнцу, качался на стуле и думал, что же могло произойти с Ланой, что она отказала себе в удовольствии пойти на урок. Он весело размышлял о всяких небылицах, которые могли произойти с ней по пути в гимназию, о сломанных каблуках и обычном просыпании, но потом вздрогнул: «Немцы поняли, что она не полька, пришли к ней и арестовали. Отправили в Терракот, в гестапо! Расстреляли…»


Он наклонился вперед, стул встал в обычное положение, и парта чуть надвинулась на впереди сидящую Катерину Мишницку, решавшую что-то про хром:


– Я чуть не сломала ребра, Лацгуновский! – прикрикнула она. – Нельзя аккуратнее?


– Мишка, слушай, а ты давно видела Лану? – спросил Ярек, притянув парту к себе.


– Вчера видела, ну, – проговорила Мишницка, ненавидя свое прозвище, данное самым противным одноклассником. – Что тебе?


– К ней никто не думал приходить? Ты не знаешь? Может быть…


– Она просто проспала, Ярек, зря ты за нее волнуешься, – недовольно ответила девушка и отвернулась. – Лучше сотри последнюю цифру, там сегодня семерка должна стоять.


Ярек взволнованно посмотрел на пустую часть парты, где должна была сидеть Лана, и увидел знакомую надпись: «Исаака нет 866 дней». Почему-то ее никто не посмел стереть, хотя почти каждый был уверен, что Исаака нет, и уже не будет. После того, как он исчез в январе тридцать девятого, в первую волну переселения евреев, пожалуй, одна лишь Лана надеялась, что он еще жив.


Аккуратно заменив шесть на семь, Ярек вздохнул. Даже сейчас, находясь неизвестно где, его друг не переставал быть его соперником. Без лишней скромности Лацгуновский считал себя ничуть не хуже, но он никогда бы не смог стать таким же самонадеянным и острословным, как Исаак, хотя именно это, как он считал, и нравилось Лане. Столько денег он тоже не смог бы заработать, и его семья тоже. Ярек ни разу не дарил ей цветы, а тем более охапки роз, как Исаак это делал каждую неделю, потому что стеснялся и не имел в родителях популярной оперной певицы: «Но, – успокаивал себя он, – Лана не из тех, кого можно купить подарками. Исаак не на то поставил. Но где же ты, Лана?»


Неприятно заболело под ложечкой – плохой знак.


– Все, я пошел, – тревожно сказал Ярек, поднимаясь из-за парты. – Скажи Кавоцкому, что заболел… Мне нужно точно знать, что она дома.


Мишницка оторвалась от уравнения и повернулась. Каштановые косы ударились о плечи, и конопатый нос привычно сморщился.


– Успокойся. Ты стал каким-то нервным. Придет твоя Лана. Она, видимо, опять из-за Розенфельда расстроилась. Девичьи штучки.



– А тебе его не жалко?


– А что мне его жалеть? – снова фыркнула Мишницка. – Я уверена, что он опять надул всех и где-то прячется. Ставлю триста грошей, что он сидит сейчас на каком-нибудь острове, пьет какао и смеется над всеми нами, как всегда. При таких деньгах он бы мог откупиться от самого черта, не то что от немцев. И Лана твоя – дурочка, раз верит, что его согнали куда-то работать. Я тебя уверяю, что Розенфельд никогда в жизни не станет работать без денег, и страдать он никогда не будет, потому что у него всегда на все один ответ – деньги или вранье.


Ярек остановился около парты девушки, глядя на нее со слабым презрением:


– Ты не его подруга, ладно, но разве ты можешь так говорить? У него, мне сказали, сестер в концлагерь отвезли на опыты…


– Но не его же. Он, наверное, и их обманул, а теперь прохлаждается.


– Ты отвратительно мыслишь. Вот, что я тебе скажу. Тебе не стыдно?


– Стыдно должно быть другу уводить подружку друга, когда знаешь, что у него на нее планы, – ответила девушка многозначительным тоном, снова вернувшись к уравнению. – Тем более, если ты думаешь, что друг этот мертв. Это ты отвратительно мыслишь, Лацгуновский. Все видят, как ты Лану охмуряешь, когда Розенфельда не стало. А еще мне что-то говорит…


Ярек сжал зубы, по привычке поправил свой светло-русый висок и процедил девушке в самое ухо:


– Ну и дура же ты, Мишка. Поверхностная, набитая дура… И вот здесь будет сульфат, а не сульфит, – он ткнул пальцем в тетрадь. – Ты и тут поверхностно думаешь.


– Сульфат у тебя в голове, тупица. Мне осталось только уравнять. Уходи уже, проверяй Лану, еще кого там… а ко мне в тетрадь не лезь!


– Потише, умники, – попросили с соседнего ряда.


– Ты лучше мне не указывай, – прошептал Ярек. – Тут и слону понятно: сульфат хрома плюс аммиак да плюс вода – будет гидроксид хрома три, нерастворимый, и сульфат аммония. Никаких сульфитов, их и не может быть! Дай уравняю тебе.


– Не надо ничего мне уравнивать, – шикнула Мишницка и покраснела. – Я сама… разберусь. Иди уже, Лацгуновский!


– Нет, – Ярек сел на парту и ехидно заулыбался, – я хочу посмотреть, как ты уравняешь воду. Покажи, покажи.


– При тебе я и к хрому не прикоснусь.


– Тогда пошли к Кавоцкому, – склонив голову набок, хитро предложил Ярек. – Пойдем через него решать, раз ты такая стеснительная и не хочешь трогать даже хром.


Девушка взглянула ему в ярко-голубые глаза, сощурилась и встала из-за парты:


– И пойдем! – схватив тетрадь, она широкими шагами направилась в лаборантскую вместе с Яреком.


В небольшой лаборантской между пробирок и колб сидел пан Кавоцкий – учитель химии, решивший выпить чашечку чая, пока дети решают реакции. Он хлюпал, и маленькие очки на секунду мутнели от пара. Полноватое лицо его тогда выражало удовлетворение, глаза начинали блестеть, а красивые черные усы выгибались коромыслом.


С этой книгой читают
Йоахим Майер – талантливый переводчик, направленный в женский концлагерь для участия в медицинских экспериментах. Он единственный понимает, что чувствуют и терпят заключенные, и вскоре в его душе начинает зарождаться странная для немецкого офицера мысль. Майер хочет спасти одного из них
1926 год. В Германии повышен налог на содержание домашних животных. Семья Шеслеров не может выплачивать деньги за старую собаку Данке, и решает отвести ее на усыпление. Главное, чтобы об этом не узнал Курт – маленький хозяин Данке.
Жаркий июль в Кенцавском гетто. Шестнадцатилетний Исаак Розенфельд попадает в дом польской девушки Урсулы Камински, и с этого дня начинается время их странного сосуществования в одной комнате. Оба находятся под страхом разоблачения и смерти. Она из-за того, что прячет еврея. А он, потому что сам – еврей
Июнь 1916 года. Манжер, Франция. После кратковременного знакомства с английским солдатом, Авелин Морель воодушевленно пишет ему письма, мечтая о скорой встрече. Но она не знает ни его языка, ни звания, ни адреса. Она знает лишь его имя – Теодор Уокер
Книга написана Ольгой Игоревной Грабарь (дочкой знаменитого отечественного художника и общественного деятеля И. Э. Грабаря) по мотивам и на основе личных впечатлений довоенного и военного времени. О. И. Грабарь прошла Отечественную войну переводчиком, непосредственно принимала участие в боевых действиях. Книга – интереснейший документ эпохи!
Конец апреля 1945 года. Советские войска взламывают последние рубежи обороны Берлина. Бои идут на самых подступах к рейхканцелярии и подземному бункеру Гитлера. Все попытки генерала Венка, командующего 9-й армией, прорваться в столицу для спасения фюрера и его окружения терпят крах. И вот тогда Гитлер вызывает своего верного «цепного пса» Мюллера и говорит: «Пора». Секретный план вождя нацистов вступает в силу!..
С нами Бог – я это знаю,К нам нацизм недопустимВедь он детище враньяБезрассудного грехаТех кто разума лишилсяС безрассудностью сроднилсяПодвиг Дедушки забывСовесть разума сгубивОн с фашизмом породнилсяКровь бездумно отравилПодвиг Прадеда забыв.
Не ходи служить в пехоту! Книга 3. Завели. Сели. Поехали. Там разберёмся. 25-летию начала первой Чеченской войны посвящается! Том 2Продолжение истории о русской пехоте, срочниках и их командирах.Начало боёв, первые штурмовые действия.История о том, как учились воевать и как потом воевали.Но не только о боях. Ещё много о неприятном. Как всегда, и везде, к сожалению.Но всё-таки эта книгах о людях и их судьбах. Это не боевик.Книга основана на реальн
«…Мне было скучно, и я просил сказку. Мама задумывалась и начинала:– Жил-был кот…– Какой? Когда? Где? А какого цвета? А что он ел?..– Сейчас покажу! Видишь?– Нет! Тут какие-то дядька с тетькой и глупый мальчик… И никакого кота.– А ты смотри внимательнее.И я смотрел так внимательно, что глаза начинали слезиться. Смотрел каждый день. И однажды – увидел. Сначала одного кота, потом другого, третьего. Они обитали на всех фотографиях, как будто играли
Жила-была девушка с теткой и ее дочерью. Прислугой в собственном доме. И не было у нее феи-крестной, которая пообещала бы ей бал и настоящего принца… Однако фея явилась, когда в ее игре с принцем девушка по имени Маргрит понадобилась на главную роль. Кто ж спорит, участвовать в играх фей – дело опасное, особенно если в какой-то момент решаешь играть по своим правилам. Вот и Маргрит как чувствовала, что ничем хорошим эта затея не обернется, но и п
Книга «Луна и Орион» – это история о девочке Луне, которая заблудилась в лесу. В поисках дороги домой она встречает загадочного Лиса, который помогает ей найти выход. Однако пока они идут по лесу, Луна начинает понимать, что лис обладает магическими способностями и его прошлое полно тайн.Эта книга наполнена магической атмосферой и приключениями, которые заставят читателя не отрываться от страниц.
Книга «Храм света» представляет серию книг Владимира Симонова «Поэтическая философия миропонимания новой эпохи». «Человек – дитяти Солнца. Мы обретаем сознание импульсом солнечной энергии, жизнетворим, преобразуя эту энергию в реальность, и уходим импульсом света, промодулированным, достигнутым во время воплощения, сознанием. Земля – храм Солнца! Человеку определено осознавать ответственность за процессы преобразования солнечной энергии на планет