Маленький мальчик сидел на длинной пристани и задумчиво болтал ногами. Носки его ботиночек не касались воды, хотя иногда казалось, что еще чуть-чуть – и они достанут до прозрачной глади небольшого озера. Тоненькие ручки опирались на жесткий деревянный настил. Он завороженно смотрел на размытую линию горизонта, но не забывал периодически настороженно осмотреться вокруг. Ребята опять объявили ему бойкот и не разговаривают целый месяц. Только кидают презрительные взгляды… как он устал от этих холодных безразличных глаз. Разве он виноват, что родился другим!.. В такие грустные моменты Витя всегда думал о своих родителях. О том, где они сейчас, счастливы ли там без него, вдвоем, или уже давно разбежались?
Да, он определенно по ним скучал. Скучал так, как могут скучать только по несбывшимся мечтам. Надо сказать, что Виктор их никогда не видел и не знал, но сильно любил. Он был еще очень маленьким для жестокой правды, которую так усиленно скрывала воспитательница детского дома, когда-то давно нашедшая ребенка на пороге своей квартиры после секундной трели «звонка подлеца». В тот дождливый вечер Агата смотрела какую-то странную передачу про экстрасенсов по небольшому телевизору с торчащими, словно рога, огромными антеннами. Петька, местный дворник, однажды сказал, что он похож на майского жука, и теперь Агата мысленно всегда называла мелькающий ящик жуком. Услышав звонок в дверь, женщина вздохнула, понимая, что самое интересное она пропустит, и припустила к двери. С трудом поборов ветер, ей все-таки удалось открыть дверь – на улице никого не было. Она уже собиралась вернуться в свое уютное кресло, как заметила маленький ворчащий сверток.
Бережно откинув краешек одеяла, воспитательница тут же опустила его обратно. «Боже, никогда не видела такого страшного ребенка», – пронеслось в голове у испуганной женщины. Непропорциональные глаза казались заплывшими. Тонкие губы были растянуты в рваную, перекошенную в левую сторону улыбку. Маленький изуродованный нос, словно напоминающий две узкие щелки, сильно сипел. Вдруг ребенок заплакал. Это и привело Агату в чувство.
В тот вечер она так и не досмотрела программу.
Вскоре внутренние часы подсказали мальчику, что пора бы уже идти обратно в приют, и Витя, закинув ноги на пристань, тяжело поднялся и начал углубляться в небольшую рощицу. Довольно сильно прихрамывая на левую ногу, постоянно спотыкаясь о корни, мальчик уверенно шел по хорошо знакомым тропинкам. Этот миниатюрный лес Витя успел отлично изучить и в свои шесть лет часто сбегал к озеру, но всегда возвращался ровно к семи часам вечера.
