Это первое документальное жизнеописание Мата Хари. Уже почти пятьдесят лет ее историю пересказывают авторы, собиравшие свои знания о ней исключительно из слухов. Фактов было не просто мало – они чаще всего вовсе оставались неизвестными. Потому слухи заменяли правду.
Эта книга построена на фактах. В своих исследованиях о жизни Мата Хари мне повезло натолкнуться на документы, большая часть которых оставалась до сегодняшнего дня неизвестной.
Часто упоминаемое в разговорах французское секретное досье о Мата Хари до сих пор остается закрытым. Только два посторонних человека видели его – Ален Прель, французский журналист, которому слепой случай дал возможность скопировать часть этого «дела» – в основном, протоколы предварительного следствия, и я.
Хота французское правительство все еще отказывает общественности в доступе к этим документам, их содержание почти полностью приведено в моей книге.
Точные подробности обвинительного заключения по делу Мата Хари никогда не были известны. Так же не были известны имена всех членов военного суда, приговорившего ее к смерти. В тайне оставался во многом и ход процесса, особенно как проходило голосование судей. Французское военное министерство никогда не позволяло никому взглянуть в протоколы судебного разбирательства.
Тем не менее, в этой книге есть и такая информация.
Роль англичан в истории Мата Хари никогда не освещалась. Не публиковавшиеся до последнего момента документы Скотланд-Ярда позволили мне подробно реконструировать и эту фазу жизни Мата Хари.
Очень важные личные письма Мата Хари, написанные частью еще до Первой мировой войны, и письма, которые она отправляла из своей камеры в парижской тюрьме «Сен-Лазар» позволяют нам по-новому оценить мысли и настроения этой женщины. И никогда ранее не публиковавшаяся переписка между Мата Хари и ее импресарио дает нам возможность увидеть ее как женщину, совершенно отличающуюся от сложившегося у нас в мыслях образа.
И еще ее личное наследие – ее дневники, ее альбомы, доставшиеся мне.
Мой интерес к Мата Хари начался в 1931 году. Именно тогда кинокомпания «Метро-Голдвин-Мейер» решила снять фильм о Мата Хари с Гретой Гарбо в главной роли. Фильм должен был показать жизнь Мата Хари и описывал в основном время ее предполагаемой шпионской деятельности. Как шеф европейского отделения пресс-службы МГМ я сначала заинтересовался этим делом и потому, что я тоже голландец, как и Мата Хари.
Мата Хари была казнена французами в 1917 году после судебного разбирательства, ставшего самым сенсационным шпионским процессом Первой мировой войны. Когда киностудия планировала предоставить Грете Гарбо роль этой шпионки и танцовщицы, с того дня прошло 14 лет. Потому я мог предположить, что в Нидерландах живет еще немало людей, лично знавших Мата Хари. Поездка из Парижа в Голландию, подумал я, даст мне достаточно материала, который мог бы стать полезным для рекламы нового фильма.
Но результат этого путешествия превзошел все мои ожидания. На меня нахлынула волна описаний и сведений, далеко выходящих за рамки моих целей. Я говорил с братом Мата Хари, с врачом, который лечил ее в Голландской Ост-Индии. Я проинтервьюировал третью жену ее бывшего мужа. Подробно говорил с адвокатами, со знакомыми танцовщицы. Я встречался с людьми, работавшими для нее. Я встретился с художником и ее близким другом, который создал ее различные портреты. Я беседовал со многими другими людьми, которые ее хорошо знали, и в воспоминаниях которых она все еще была жива. Но однажды кто-то упомянул имя одного человека, который, вероятно, знал о Мата Хари больше любого другого ее современника.
Мое путешествие привело меня в маленький поселок в Лимбурге, самой южной провинции Голландии. Там в крошечном домике на окраине деревни жила старая женщина, которая много лет служила Мата Хари. Ее звали Анна Линтьенс. Она была камеристкой, горничной, компаньонкой и доверенным лицом Мата Хари.
Госпоже Линтьенс было уже за семьдесят, когда я посетил ее в 1932 году. Сначала она встретила меня очень сдержанно. Когда я объяснил ей, что собираю сведения о Мата Хари лишь с целью показать, что она тоже была человеком (пусть и с печальной известностью), она стала более открытой.
Госпожа Линтьенс точно знала, что до этого момента не было ни одного человека в мире, хотя бы попытавшегося оправдать Мата Хари. Как раз наоборот. Все писатели и журналисты приняли как факт, что она была шпионкой немцев. Все ее жизнеописания заканчивались утверждением, что вынесенный французами смертный приговор был справедлив.
Смогла бы она, спросил я госпожу Линтьенс, чем-то дополнить историю этого знаменитого дела? Сказать что-то, проливающее новый свет на жизнь ее прежней хозяйки?
Худая, маленькая, тихая женщина дала мне высказаться, не прервав ни разу. А когда я замолчал, она заговорила.
– Она никогда не была шпионкой!
Это утверждение в тех обстоятельствах не значило много. Но оно все-таки исходило от человека, знавшего Мата Хари ближе и дольше, чем кто бы то ни был. И потому эта простая фраза показалась мне первым ясным подтверждением невиновности Мата Хари – невиновности, о которой сама танцовщица неустанно заявляла в ходе всего процесса, закончившегося пятнадцать лет назад.
Атмосфера в комнате разрядилась. Госпожа Линтьенс смягчилась. Она начала рассказ.
Линтьенс познакомилась с Мата Хари в 1905 году.
Рассказывая, она варила кофе. Только решительная зашита мною ее бывшей хозяйки растопила лед. Она рассказывала, что в прошлом году (1931) она так тяжело болела, что была уверена в близкой смерти. Она и не ожидала, что выздоровеет. Чувствуя близкий конец жизни, она начала думать, как следует поступить со всеми письмами и бумагами, когда-то принадлежавшими Мата Хари.
Я чувствовал, как во мне росло напряжение. Что же она сделала со всеми личными бумагами, которые, возможно, по-новому осветили бы жизнь танцовщицы? Остались ли они у нее?
Анна покачала головой. – Нет, – ответила она, – у меня их больше нет.
Когда она выздоровела, то испугалась, что бумаги смогут попасть не в те руки после ее смерти. После долгих колебаний она решила все уничтожить. Так что в прошлую зиму она однажды сожгла в железной печи своего домика все бумаги, хоть как-то связанные с Мата Хари, все письма и документы, принадлежавшие ей.
– И у вас ничего не осталось? – спросил я. – Совсем ничего?
Она долго посмотрела на меня. Потом медленно встала, прошла по коридору и исчезла в комнате с другой стороны прихожей. Прошло достаточно долго времени, пока она снова появилась. В руках у нее были две толстые книги.
– У меня еще осталось вот это, – объяснила она.