– Костя. Ну, Кость! – Сижу на переднем пассажирском, нервно тереблю край юбки. – Что не так опять?
– Да ни хрена! – Костик за рулём, взрывается. – Какого чёрта ты сюда мотаешься в выходные?! – он кивает на высокий забор, за которым находится конеферма.
Я вздыхаю. Снова этот бессмысленный разговор. Каждый раз, когда я прошу его подвезти меня на конеферму, мы ругаемся. Надоело.
– Я тут работаю, – отвечаю тихо.
– Дин, ты дура или притворяешься?! За работу деньги платят.
– А я волонтёр! – не выдерживаю, повышаю голос. – И мне это нравится! Всё, давай пока, – вылетаю из машины и быстрым шагом иду к проходной.
Не успеваю поздороваться с бабой Машей – нашей администраторшей, у меня звонит телефон. Киваю Марии Петровне и роюсь в рюкзаке – ищу в ворохе вещей смартфон.
Костик. Конечно, кто ещё? Скандала хочет.
– Ну?! – отвечаю на звонок.
– Чо – ну?! У тебя мать уехала на месяц, хата свободна, а ты на конеферму валишь!
А-а-а, вот в чём дело! Как я сразу не догадалась?
– И что тебе от меня надо? – спрашиваю, хотя прекрасно знаю что.
– Трахаться мне надо! – вопит Костик. – Вернулась в машину быстро!
Ничего себе заявочка на победу! У меня дар речи пропадает от такой борзости.
– Никуда я возвращаться не собираюсь, – рычу в трубку. – Мы с тобой расстаёмся!
– Ди…
Я нервно жму кнопку отбоя, выдыхаю. Я человек тихий, неконфликтный. Но Костик заколебал, честное слово! У него на уме только одно…
Да, моя мама сегодня уехала в санаторий на целый месяц, и что теперь? Видимо, я должна забить на все свои дела, улечься на кровать, раздвинуть ноги и сутки минимум их не сводить. Может быть, потом Костя разрешит мне сбегать в душ и снова на сутки в койку. Вот это жизнь!
– С Костей поругалась? – спрашивает баб Маша, протягивая мне ключ от раздевалки.
– Как всегда, – вздыхаю. – Но на этот раз всё.
– Дай-то бог… – тихо бурчит администраторша.
Она думает, я не слышала, но я слышала и полностью разделяю её мнение. Потому что достал Костик!
Захожу на территорию конефермы и топаю в домик для персонала. Переоденусь, помогу накормить лошадей, а там посмотрим.
Работы в «Кони-пони» всегда много, а сейчас особенно. После жёсткого карантина, когда в городе не то что базы отдыха, а даже некоторые магазины не работали, ферма финансово приуныла. Здесь у нас не только лошади – разная живность, и всю надо кормить. А где деньги брать, если посетителей нет? Мы за лето почти ничего не заработали, кое-как на спонсорской помощи выехали.
– Дина! Дина!
Оборачиваюсь – баба Маша бежит ко мне, руками размахивает. Ну как бежит… с божьей помощью и артритом наперевес. Что-то случилось.
– Баб Маш, вы чего? – я так и стою, за ключ держусь.
– Марина тебя к себе вызывает, срочно! – выдыхает администраторша.
Понятно. Уже бегу.
Марина – мировая женщина и моя родная тётя. Она хозяйка этого чудесного места. Если с утра вызывает, да ещё и не по телефону, а через Марию Петровну, значит, что-то серьёзное.
Врываюсь в деревянное здание – местный «ЦУП» – и мчу в кабинет тёти. Стучу в дверь, но слышу, что она говорит с кем-то по телефону. Ладно, не до манер. Захожу.
– Миша, ты сошёл с ума! Куда нам сейчас медведь с огнестрелом?! – тётя Марина жестом показывает мне – садись.
Я присаживаюсь в мягкое кресло и растеряно хлопаю ресницами. Судя по всему, на связи Михал Иваныч. Он депутат, филантроп, меценат и генеральный спонсор «Кони-пони». А ещё он давно и безнадёжно влюблён в мою тётю.
– Что случилось? – спрашиваю её без голоса.
Марина машет руками – «Тихо!» – и продолжает говорить по телефону:
– …Миша, что я с этим несчастным медведем делать буду? Не надо его к нам… А, ты уже везёшь… – вздыхает обречённо. – Да, я поняла. Да-да…
Она завершает звонок и плюхается в своё начальническое кресло. Оно скрипит так, что у меня зубы сводит. Мотаю головой и поднимаю глаза на тётю – она бледная, как поганка.
– Что случилось? – повторяю вопрос.
– Звонит мне Михал Иваныч, говорит – медведя возьмёшь? Я говорю – возьму. Он говорит – хорошо, и трубочку кладёт, – тётя Марина округляет глаза. – Я, дурында, думала, он мне на передержку циркового мишку привезёт, как в прошлый раз… – выдыхает, вдыхает.
– Нет? – гну бровь.
– Нет! Я мясо звоню заказываю, и тут Миша по второй линии перезванивает. Говорит – Мариш, ты меня, наверное, не поняла. И я такая – а-а? А он – везу тебе медведя подстреленного.
– Ой… – нервно сглатываю. – Охотники?
– Не знаю, Дин. Ничего пока не знаю. Готовьте клетку, я ветеринару звонить буду.
Я очень стараюсь быстрее подготовить клетку, но не успеваю. Медведя привозят, когда я тащу ведро с водой. И как бы зря тащу – пить он точно не сможет: зверь едва живой, не шевелится даже. Крови – море!
Мишку выгружают из пикапа шестеро мужиков, которых нанял Михал Иваныч. Он тоже не курит – помогает тащить раненого и матерится, а мы с Мариной стоим рядом, держимся друг за друга. Тётя моя боится крови, а я не боюсь.
Но картинка – жесть!
Солома, которой я застелила пол в клетке, мгновенно становится алой. Бедный зверь. Есть подозрение, что его не просто подстрелили – издевались с особой жестокостью.
– Ветеринар уже едет, – Марина закрывает дверь клетки, её трясёт. – Миш, отойдём. Не могу смотреть.
Михал Иваныч держит мою тётю под локоть – ведёт её присесть на лавочку. Он в камуфляжном костюме, с фляжкой на ремне. Видимо, прямиком с охоты, с «добычей». И пока неясно, повезло той добыче или не очень.
Я разглядываю огромную окровавленную гору шерсти – дышит, но дыхание слабое. Глаза полузакрыты, язык из зубастой пасти выпал. У меня сердце сжимается. В такие моменты мне стыдно, что я человек…
– Дина, иди сюда! – зовёт Михаил.
– Ага, иду… – шепчу – в горле пересохло – и на ватных ногах иду к лавке.
Тётя Марина глотает что-то алкогольное – судя по запаху, из фляжки депутата – и морщится. Не каждый день в «Кони-пони» привозят медведя, да ещё в таком плачевном состоянии. На нерве все.
– Пойду с мужиками расплачусь, посиди с Маришей, – просит меня Михаил Иванович и идёт к бригаде, грузившей мишку.
– Что с медведем случилось? – я присаживаюсь рядом с тётей.
– В Боровках побывал, – она снова глотает из фляжки. – Там у них охотбаза частная. Ну вот… – кивает на клетку. – Привезли туда медведя, выпустили и устроили сафари для богатых клиентов. Они с перепоя его подстрелили, но не добили. Михаил Иванович сегодня к ним приехал кабанов погонять, а они ему предложили медведя… того, – и проводит ребром ладони по своему горлу. – Как развлечение. За деньги. Представь?!
Угу, представляю. Я бросаю короткий взгляд на депутата. Интересно, Михаил уродов уже добил или не стал руки марать – людей своих туда отправит? В любом случае, всем причастным конец.
