Эймердина газанула так, что ее темно-бордовая машина взвилась в небо свечкой. Мелинда в ужасе вжалась в сидение и даже перестала стонать. Я же только покрепче вцепилась в ремень безопасности и стиснула зубы, вспоминая, как водит тетушка-Шумахер.
– Спокойно, – напряженным голосом произнесла Эймердина. – Мы доедем вовремя! Мелинда! Ты должна быть спокойней всех.
– Я-а-а?! – взвилась подруга и застонала. – У меня роды, если что! Какое уж тут спокойствие? От этих мельранцев одни неприятности! Даже от самых маленьких, – и вдруг спохватилась, погладила тонкими пальцами живот и ласково произнесла: – Я шучу, малыш. Ты самый лучший. Ты мое маленькое счастье.
Большие голубые глаза на кукольном личике подруги светились, как никогда прежде. Я стиснула зубы, пережидая схватку. Даже поразительно – разница в сроках у нас с Мелиндой была приличной, но роды начались точно в один день. Словно эта парочка мальчишек заранее сговорилась появиться на свет строго одновременно.
По телефону наш земной врач Фаскраф заверил, что ждет с распростертыми объятиями и готовой родовой палатой. Глава отделения гинекологии центральной больницы Мельрании Блассарт практически поклялся в том же самом. Акушер-гинеколог Эймердины – Ласилевс объявил о полной боевой готовности следующим.
А попробовал бы не объявить! Тетушка вытащила его из постели в 4 утра, как только у нас начались первые схватки, и потребовала, чтобы врач прибыл в больницу немедленно.
Наверное, только особое отношение к Эймердине, которого она старалась упорно не замечать, помогло Ласилевсу сдержать мельранское ругательство. Он осекся на полуслове, вдохнул, выдохнул и произнес:
– Да, сейчас буду!
Я прямо так и видела, как черноволосый красавец из старинного мельранского рода берет под козырек и встает по стойке смирно.
Следующими построила Эймердина двух других мужчин – моего мужа Рейгарда, главу одного из самых знатных родов Мельрании, и его отца Врастгарда. Мужчины метались по комнатам, собирая вещи так, словно планировали отправить нас с Мелиндой не в центральную больницу планеты, а как минимум в другую Галактику.
Количество одежды, еды и лекарств уже достигло критической отметки – пакеты из сверхпрочного пластика трещали по швам, а чемоданы дворецкий поднял и тут же уронил. Но мужчины не остановились.
Зачем нам в больнице крем от загара и пена для ванны, я не стала даже спрашивать.
На заполошные крики Рея с Врастгардом прибежали кузина мужа Аррависса и его мать Лилитанна – и легче не стало.
Теперь они собирали нас вчетвером, умудрившись упаковать даже зимние пальто – в самые холодные месяцы температура на Мельрании не опускалась ниже 10 градусов по Цельсию.
И вот Эймердина поступила воистину в своем духе.
Схватила нас с Мелиндой, усадила в машину и увезла.
Из моего дорогущего кольца-телефона тут же выстрелила трехмерная эсэмсэска о том, что Рей мчится следом, Врастгард тоже. И, кажется, еще половина благородного семейства Саркатта собирается ввалиться к нам в роддом. Но сейчас было не до того.
Схватки участились. Мы с Мелиндой громко стонали, а Эймердина выписывала такие виражи, что родил бы даже слабонервный мужчина.
Мы дважды спиралью обогнули несколько темных, лаконичных небоскребов, сбили штук двадцать жуков и врезались в стаю сине-голубых птиц со сверкающим опереньем. Они загалдели, заверещали и ненадолго перекрыли криками наши с Мелиндой вопли.
Плюх… плюмц… У меня отошли воды. Бульк… Бульк… стекли под сиденье воды Мелинды.
– А-а-а! – выразилась подруга по этому поводу.
Эймердина оказалась многословней:
– Спокойно, все как надо. У землянок, которые носят мельранцев, всегда быстрые роды. Поэтому я и поторопилась вас увезти. Неважно, индиго вы, особенные люди, с особенными способностями или обычные человечки, не способные приласкать ближнего электричеством. Живете ли столетиями или как люди – лет триста, не больше. Но тут у всех все одинаково. Не любят мельранские младенцы долго ждать. Торопятся на свет божий.
– А-а-а! – прокомментировала Мелинда.
Я скрипнула зубами и простонала. Схватка скрутила так, что хотелось выть, но, глядя на орущую благим матом подругу, почему-то резко расхотелось.
Впереди показался зеленый купол стационара.
Я вспомнила про «комнату сертификации» – так в шутку называли мельранцы отсек у входа в больницу, где специальные датчики проверяли посетителей на все-все-все. На заразные болезни, оружие, повышенную температуру, радиацию и прочее.
Мы едва не шваркнули колесами по пластиковым скамейкам в больничном дворике и затормозили так резко, что меня дернуло назад. Боль скрутила узлом. Я зажмурилась, закусила губу и услышала плач. Господи! Я, что, родила? Не добравшись до больницы?
Несколько секунд мне не хватало душевных сил разлепить веки.
– Лиса, все хорошо. Ну что же ты нас-то не дождалась? За что же нам платят? – усмехнулся справа Фаскраф.
– Действительно! Никакой дисциплины у этих рожениц! – хмыкнул Блассарт.
Я открыла один глаз, другой и обнаружила, что санитары везут в больницу кричащую благим матом подругу – мельранским матом, кстати говоря.
Мой малыш, такой же синеглазый и златокудрый, как папочка, уже уютно устроился на руках у Блассарта. Врач сверкнул нереальными фиолетовыми глазами и слабо улыбнулся. Фаскраф подергивал за спинку кресло-каталку, предлагая мне перебраться туда. Среди огромных, мускулистых мельранцев, жилистый землянин среднего роста совсем не терялся.
Разве что бросалось в глаза – насколько его кожа морщинистая, сухая по сравнению с гладкой, почти идеальной кожей инопланетников. Даже самых старших, вроде Врастгарда, разменявших уже не первое тысячелетье.
