Самые героические эпизоды в истории американского народа связаны с усилиями по разрушению системы рабства, которая была наихудшим из многих ужасных наследий, оставленных Америке британским правительством. К счастью, Постановлением Конгресса в 1787 году, в том же году, когда была принята Конституция, рабство было отменено или запрещено на огромной северо-западной территории, из которой с тех пор было выделено так много великих штатов. Затем Компромиссом 1820 года была установлена определенная линия, за которую рабовладельческим штатам не разрешалось расширяться. Однако одиозный институт рабовладения всё ещё сохранялся на Юге, и, хотя большинство политиков пытались отложить этот «Непреодолимый конфликт», как называл его Сьюард, – частную помощь доброжелательными людьми во всех северных штатах тем рабам, которые были достаточно храбрыми и отважными, чтобы попытаться сбежать. В самом деле, некоторые люди были настолько заинтересованы в аболиционистском движении, что добровольно рисковали своей собственной свободой, чтобы помочь своим несчастным темнокожим собратьям, организовали то, что с тех пор вошло в историю как «подземная железная дорога». Эта организация представляла собой сеть ферм и домов, в которых сбежавшим рабам давали убежище, когда они двигались на север. На каждой «станции» беглого раба кормили и укрывали, ухаживали за ним, отводили его к врачу, когда это было возможно, и рекомендовали маршрут до следующей «станции». Затем его отправляли в путь, в надежде, что опасный путь станет несколько менее тернистым из-за доброжелательной заботы очередного сочувствующего, который ухаживал за «станцией». Профессор Уилбур Х. Зиберт, проявив огромное терпение, собрал имена примерно 3200 американцев, которые вели христианскую работу по спасению этих несчастных, и в списке достойных мирового признания может быть еще несколько человек, уважаемые имена которых следует помнить, поскольку в те времена помочь негру сбежать от своего хозяина было очень опасным делом. Многие штаты наложили суровые наказания за пособничество или подстрекательство к бегству. Мужчины, попавшие в ловушку за содействие в этом предприятии, были избиты, заключены в тюрьму, а иногда даже убиты. Женщин, уличённых в этом, безжалостно раздевали и пороли; их лица были открыты похотливым взорам развратных мужчин, и в отношении многих из них совершались другие виды насилия, гораздо более гнусного характера. Эти пылкие джентльмены с юга, захватившие их, были, в конце концов, мужчинами и в сексуальном смысле, и немногие мужчины способны совершать наказание молодых женщин, не чувствуя побуждений страстного характера. В «Мемуарах Долли Мортон» истинные приключения отважных участниц «подземной железной дороги связаны с откровенностью и красотой графики, редко встречающейся в какой-либо литературе. Мы видим красивых женщин, обнаженных под южным солнцем; мы слышим их крики и мольбы о милосердии, когда одна за другой их одежды и нижние юбки срываются и только для того, чтобы получить жестокие удары плетью.
Нам очень жаль, но мы мало что можем добавить к этому: пусть идущий на войну сам хорошо подсчитает цену этого унижения.
Бегство на волосок от гибели и необычные приключения девушки во враждебном окружении – всё это само по себе странное чтение, но, если вспомнить, что эти приключения были совершены во имя высших человеческих целей, интерес сливается с восхищением тем, сколь многим можно было пожертвовать ради высших идеалов гуманизма.
Руководителем этой «подпольной» системы был некий Леви Коффин, который, как говорят, лично помог освободить более трех тысяч рабов. Выдающиеся имена Теодора Паркера, Фреда Дугласа, Джона Брауна, Маршалла Гиддингса, Геррита Смита и других связаны с этим самым романтичным из повествований в истории 19 века. А в отношении приключений подвиги освободителей не могут быть равны. Кэлвин Фэрбенкс провел целую семью рабов в груде соломы. Джеймс У. Торренс, экспортировавший зерно и перья в Канаду, упаковывал беглецов в свои ящики. У Абрама Аллена была большая тройка-сидячий экипаж, специально предназначенный для перевозки беглецов; он назвал этот транспорт «Освободителем»; у него там был специальный механизм с колоколом для записи количества пройденных миль. Ханна Марш доставляла садовые продукты на рынки Филадельфии и находила рабов среди своей моркови и тыквы. Гиддингс, член Конгресса, зарезервировал спальню в своем доме в Огайо специально для беглых рабов. Чердак над офисом Гаррисона в Бостоне использовался для той же цели.
Хотя к тем, кто помогал беглецам, применялись суровые наказания, и хотя работа была опасной и могла стоить жизни человеку, выполнявшему ее, ничто не могло остановить столь преданных аболиционистов, которые так благородно стремились освободить рабов. Читатель, который прочтёт «Мемуары Долли Мортон» лучше поймет, что означало рабство и сколько самоотречения потребовалось, чтобы продвинуть вперед дело эмансипации.
ЧАРЛЬЗ КАРРИНГТОН Париж, Франция, 1899 г.
Автор этой истории рассказал мне, что некая женщина действительно передала ему повествование, изложенное здесь, и что он считает, что всё, рассказанное на нижеследующих страницах – это во всех основных моментах, чистая правда.
Введение
Как я познакомился с Долли Мортон и как сложились обстоятельства, побудившие её рассказать мне историю своей жизни.
«Летом 1866 года, вскоре после завершения гражданской войны между Севером и Югом в Америке, я был в Нью-Йорке, в который я отправился, чтобы на пароходе компании «Cunard» добраться до Ливерпуля. Я возвращался домой, в одно из центральных графств Англии после охоты и рыбалки в провинции Новая Шотландия. Мне тогда было тридцать лет; во мне было шесть футов росту; я был сильным и здоровым парнем; у меня был несколько авантюрный характер. Я любил женщины, и довольно безрассудно завязывал с ними знакомства. Итак, во время моего пребывания в Нью-Йорке я частенько ходил по городу по ночам, видел много странных достопримечательностей, а также различные странные сцены жизни в многоквартирных домах. Однако я не собираюсь рассказывать о своих похождениях в трущобах Нью-Йорка. Однажды днем, около пяти часов, я вошел в Центральный парк и сел на скамейку в тени дерева, чтобы выкурить сигару. Был прекрасный августовский день; солнце, клонясь к западу, ярко светило в безоблачном небе. Дул легкий ветерок, смягчая жару и заставляя листья деревьев шелестеть успокаивающим звуком, и я лениво откинулся на спинку сиденья, глядя на природу и на то, как разные симпатичные няни разных национальностей ухаживают за элегантно одетыми американскими детьми. Затем мой взгляд обратился на женщину, которая сидела на соседней скамейке и читала книгу. По всей видимости, ей было лет двадцать пять, она была очень хорошенькой с, насколько я мог видеть, стройной, хорошо округленной фигурой. её волосы светло-золотисто цвета были собраны в большой шиньон на затылке – это был век шиньонов и кринолинов. Она была на вид скромна и аккуратна, одета хорошо, но не броско. Все, что она носила было выдержано в хорошем вкусе, от маленькой шляпки на голове, до аккуратных сапожек на её маленьких, стройных ножках, выглядывающих из-под подола широкой юбки. Я смотрел на нее пристальнее, чем было принято, решив, что передо мной типичный портрет хорошенькой американской леди из высшего сословия. Через мгновение или два она заметила мой пристальный взгляд, и, подняв глаза от своей книги, она внимательно посмотрела на меня в течение короткого времени. Затем, очевидно удовлетворенная моей внешностью, её лице озарила яркая улыбка, и она бросила на меня дерзкий взгляд, одновременно делая движение рукой, приглашая меня подойти и сесть рядом с ней. Я был довольно-таки удивлен этим жестом, так как по её внешнему виду не подумал, что она принадлежит к полусвету; но я был вполне готов поболтать с ней – а также провести с ней время, если бы разговор наш понравился мне не меньше, чем её внешний вид.
