Тебя ждала я, жаль, нет крыльев за спиной.
Тебя ждала я, полетела б за тобой.
Тебя ждала я, помнят камни и вода.
Тебя ждала я, но осталась здесь одна.
Мельница
Земля
Ненавижу свою жизнь! Я стояла на балконе и вдыхала ночной воздух. Уже минут двадцать я пыталась успокоиться и вернуться к гостям, каждую минуту повторяла «еще немного постою, и пойду» и стояла, стояла, стояла.
Чтобы вы понимали, моя семья из высшего общества, хотя какое оно высшее – скорее, самые помои города собрались. С детства не перевариваю эту знать. Все они напыщенные индюки, из которых льется тонна пафоса и цистерна презрения к окружающим. Помои, одним словом. Мой отец работает в крупной фирме генеральным директором. Мать, конечно, попроще – она работала в музее искусствоведом, и когда мой отец, любитель живописи, заглянул туда и увидел ее, то, как говорится, грянул гром, и они влюбились. Но высшее общество не приняло такую простушку – к счастью, моя мать не сильно огорчилась и продолжала заниматься любимым делом, лишь изредка сопровождая моего отца на приемы – а их, по моему мнению, слишком много, лучше бы они работали столько, сколько на приемы ходят.
Со мной дело обстоит немного иначе: красотой я пошла в маму, но характер папин. Из-за этого, судя по внешности, меня часто недооценивают, правда, недолго. У меня черные прямые волосы до пояса и зеленые глаза – отец говорит, они цвета весенней листвы, – кожа смуглая, полные губы, тонкая талия и высокая грудь. Вся эта миловидная мишура не один раз портила мне жизнь – лучше бы я была пострашнее. Поклонники преследовали меня лет с пятнадцати, то ли из-за богатого отца, то ли из-за того, что у меня у первой в классе выросла грудь. Оба этих факта невероятно бесили меня, я старалась одеваться в бесформенные вещи и убирала волосы в хвост. Это наложило отпечаток на мой вкус: я до сих пор люблю рваные джинсы и растянутые свитера. Мама ворчит, а папа рад: не одна я устала отваживать излишне настойчивых ухажеров. Впрочем, избавляться от них довольно просто, мне даже делать ничего не приходится, за меня все делает мой характер, доставшийся от отца. Я грубая, несдержанная, всегда говорю что думаю и обладаю излишне развитым чувством справедливости. И если человек мне неприятен, я сразу об этом сообщаю. Поэтому больше, чем на одно свидание, со мной никто не ходит. И я этому очень рада.
Больше всего меня огорчает, что за всей этой красотой и богатством не видно настоящей меня! И, по-моему, никто даже и не пытается разглядеть: смазливая мордашка и богатый папочка – что еще надо? А мне хочется выть от тоски и очередному альфонсу закричать в лицо: «А как же я? Ты вообще меня видишь? У меня есть мысли, чувства! Я не какая-нибудь дорогая кукла!»
Руки вцепились в перила, и я задышала глубже. Ненавижу! Как же я все это ненавижу! Надоело все, хочется родственную душу! А вокруг бездумные лица, бездушные куклы, у которых вместо сердца – кошелек. Я взглянула на небо, и мне захотелось крикнуть в ночь: «Где ты?». Кто? Не знаю. Суженый, наверное. В небе пронеслась умирающая звезда, и я, зажмурившись, прошептала, чувствуя, как сильно я хочу, чтобы желание сбылось. «Хочу встретить Его». После этого поправила платье и прическу, надела на лицо маску безразличия и вернулась в зал.
Огненный мир
– Нет, ты женишься на ней!!! – битый час орал мой папаша. От ярости у него даже чешуя вылезла, а зрачки приняли вертикальную форму. Еще немного – и огнем плеваться начнет. Я тоже не мог сдержаться: красная пелена давно застилала глаза, а руки сжаты в кулаки. Почему?! Ну почему я должен жениться на какой-то человечке? Чего ради? Я еще раз взглянул на портрет. Нет, она, конечно, довольно красива, но, скорей всего, это все. Обычно такие девушки в девяноста восьми случаях из ста оказываются не умнее пробки. Ну и зачем, спрашивается, мне такая жена? Не хочу! НЕ ХОЧУ!!!
– А я в сотый раз говорю: я не стану жениться на этой кукле! Гхарн! Почему я вообще должен это делать? Мне всего лишь триста лет, я еще слишком молод, чтобы жениться!..
Наш спор протекал уже не один час и не один день. Все, что можно было сжечь или разбить, мы уже и сожгли, и разбили. Слуги попрятались по углам и боялись нос показать. Но за эти дни мы так и не договорились. Мой отец упорно утверждал, что я обязан, – я же из принципа отказывался от навязанной мне невесты. В конце концов отец устало сел в кресло (и как мы его еще в щепки не разнесли, ума не приложу) и положил голову на ладони.
– Сын. Я понимаю, что тебе этот брак как копье в горле. Но я прошу тебя не из прихоти и не для того, чтобы увеличить семейный бюджет. Наш род тесно переплетен с этой семьей. Век назад от нас ушла сестра (не кровная, разумеется, а член клана) и осталась на Земле. Сейчас твоя очередь. Раз в сто лет один из нас должен выбрать пару из этой семьи, будь то мужчина или женщина. В прошлый раз родился мальчик, в этот раз – девочка. Основатель этой ветви был могущественным магом, он спас наш клан от вымирания, но взамен обязал каждый век брать в жены или мужья человека из этой семьи. Мы не можем нарушить эту клятву, сын. И ты знаешь, что обряд Варравах нерушим.
Я стоял и боялся пошевелиться. Неужели это правда? Я бы поднял отца на смех, если бы не тот факт, что в нашем клане брак с людьми, действительно, не редкость. И теперь я, кажется, понимаю, почему.
– Почему?.. – прошептал я. Горло пересохло. – Почему ты раньше не говорил?
– Это хранится в тайне и открывается лишь будущему партнеру. Я не заставляю тебя дарить ей бессмертие и обращать в полукровку, если она тебе будет так неприятна. Человеческая жизнь невероятно коротка. Проживешь с ней ее цикл, она подарит тебе наследников – и все, ты свободен как ветер, и сможешь выбрать себе ту, на которую тебе укажет Зов.
