Внеземелье, ДОС «Немезида-17», 12 июня 2028 года, 20:42 (время по Гринвичу)
Выглядела «Немезида» грозно – хотя опустевшие консоли давно лишились смертоносных ракет, а демонтированные башенки лазерных установок заменены сверхштатными, не предусмотренными изначальной конструкцией шлюзами с пристыкованными спасательными капсулами – их теперь семнадцать, по числу участников шоу. Вернее, семнадцать шлюзов, но капсул всего лишь четырнадцать. После очередного голосования – четырнадцать.
Но даже на экране, с безопасного расстояния (телесигнал и тот доходит с сорокасекундной задержкой) видно: громадина, плывущая на фоне бездонной звездной черноты, создана, чтобы убивать. Мстить, в полном соответствии с названием. Мстить победителям в так и не разразившейся войне. Мстить не сразу – через год, а то и через два после их победы.
И как ни разоружай «Немезиду», как ни украшай броневые борта светящимися рекламными надписями – ничем не скрыть первоначальные намерения конструкторов и строителей оружия возмездия. Совсем иначе смотрятся коммерческие орбиталки, где любой желающий может вкусить двухдневных прелестей космического бытия. Точнее сказать, не совсем уж любой… Но совершеннолетний гражданин, не имеющий противопоказаний к космическим путешествиям, согласный расстаться с парой сотен тысяч евро и прождать пару лет своей очереди – сполна хлебнет романтики Внеземелья: побарахтается в невесомости, отведает точную копию рациона Армстронга, и узнает наконец величайшую тайну астронавтики: как же, черт возьми, справляют малую и большую нужду закованные в скафандры звездоплаватели??!
Однако «Немезида» игривых мыслей об интимных проблемах космонавтов не вызывала. Тем более сегодня, в день прямого эфира четвертого голосования. Способствовал тому и голос Жоржа Измайлова – умел ведь, стервец, когда надо, отбросить томно-игривый тон, сурово чеканил слова:
– Итак, вот он – момент истины. Сейчас их четырнадцать – четырнадцать юношей и девушек, сменивших тепло и уют Земли на полную опасностей ледяную пустоту. Через полчаса их останется тринадцать. Кто-то должен уйти. Навсегда уйти. Кто именно – решать лишь вам, дорогие телезрители. Напоминаю: участники реалити-шоу «Наши звезды» находятся в спасательных капсулах и не видят результатов вашего голосования. И не увидят его итогов до самого последнего момента: до аварийной отстыковки одной из капсул. Все мы знаем, как ненадежны результаты предварительных рейтингов. Никто из четырнадцати не может быть уверен, что останется в игре. НИКТО. Все зависит от вас, господа. От каждого из вас. Взгляните на нижний левый угол экрана – разрыв между участниками ничтожно мал. Сэкономив пятьдесят центов на СМС-сообщении, вы можете зачеркнуть чью-то жизнь. Не экономьте! Голосуйте! Жизнь и смерть – выбор только за вами!
На этой патетической ноте Жоржик замолчал. Камера медленно наплывала на «Немезиду». В углу быстро мелькали цифры в колонке из четырнадцати чисел – уже шестизначных. Звучащая музыка становилась всё тревожнее…
Затем, видимо, режиссер посчитал, что достаточно нагнетать трагичные мотивы – и пустил в эфир рекламный блок. На экране жених, сияющий лучезарной улыбкой, вручал невесте свадебный подарок – сертификат «Медовая неделя». Провести помянутую неделю предстояло на борту орбиталки «Нежность». Ликующая невеста бросилась на шею суженому, не оставляя сомнений: экстремальный секс в невесомости был ее заветной мечтой аж с младшей группы детского сада.
Потом чукча-оленевод возликовал ничуть не менее – купив смарт-телефон фирмы, в числе прочих спонсирующей полет «Немезиды». Другие операторы сотовой связи на его чум свой роуминг распространять не желают – но теперь, однако, не придется гонять сто верст по заснеженной тундре на нартах, дабы послать СМС-ку в поддержку любимой участницы реалити-шоу.
Потом «Королева пенной чистоты» – Настя Чистова – рекламировала в душевой кабинке «Немезиды» нечто, дарующее неземную свежесть и чистоту. В прямом смысле неземную, космическую. Самые интересные части тела Насти прикрывала переливающаяся «мозаика» – постоянные зрители не унывали, знали: в ночном повторе все цензурные ограничения исчезнут.
Потом прочие участники полета хрустели чипсами, и демонстрировали, как не засохнуть в невесомости без лучших в мире газированных напитков, и рекламировали еще множество полезных, вкусных и жизненно необходимых вещей…
Потом пошла нарезка фрагментов прошлых передач: ракета, стартующая с плавучего космодрома, и шумные сборища в кают-компании «Немезиды», и задушевные разговоры в двухместных каютах, и прочие детали и детальки внеземного нелегкого быта.
Потом установленные в капсулах камеры начали по очереди показывать участников проекта, ожидающих решения телезрителей. Напряженные, тревожные лица. Цифры рейтингов замелькали с куда большей скоростью. В противоположном углу экрана – другие цифры, обратный отсчет времени, оставшегося до конца голосования.
Три минуты, две, одна… Ноль в первом окошечке. Пошла последняя минута. Чья-то и в самом деле последняя минута… Цифры рейтингов окончательно взбесились – за мельканием десятков и сотен проголосовавших не уследить глазом, видны лишь изменения в тысячах. Миллионы у экранов затаили дыхание, валидол и валокордин наготове.
Снова общий план станции. Обратный отсчет – 00:00. Цифры рейтингов исчезают. Мало кто успел понять, против какой из фамилий напоследок оказалась наименьшая цифра.
Двухсекундная пауза тянется бесконечно, и…
Неяркая вспышка, громкий хлопок пироножа – явно наложенный спецэффект, какие уж там звуки в космическом вакууме. Аварийная отстыковка. Одна из капсул отделяется от «Немезиды» и медленно плывет в черное никуда. Системы автономного жизнеобеспечения отключены, воздуха внутри на пятнадцать-двадцать минут. Кто-то выбыл из игры. И из жизни.
Но кто?
И вдруг, совершенно неожиданно, – снова рекламный блок.
Ответ прозвучал – но на десять минут позже, чем при прошлых эфирах голосований. Техническая накладка. Неудивительно, с каждым днем «Немезида» все дальше от Земли…
