Роман Хонет - Месса Лядзинского

Название:	Месса Лядзинского
Автор:	Роман Хонет
Жанры:	Стихи и поэзия \| Современная зарубежная литература \| Зарубежная поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	Не установлен

О чем книга "Месса Лядзинского"

Допустим: поэзия Хонета – это поэзия против «непоэзии», против языка неокрыленного, держащегося речи, навыка или себя самого; языка – так или иначе – стреноженного, питающегося недостатком веры в себя, без которой не высказать невыражаемое, не высказать очевидное и не выразить одновременно опыт и личность (Петр Сливинский).

Если поиграть в сравнения, то Хонет – это Босх сегодняшнего дня, только ад его графичен и подчеркнуто персонален. При этом он нуждается в собеседнике по ту сторону провода или волны. В пространстве его голоса мы балансируем на ницшевской грани: когда ты смотришь в бездну, она тоже смотрит в тебя, своей изысканно детализированной брутальностью провоцируя пароксизмы нежности.

Бесплатно читать онлайн Месса Лядзинского

Моим был мир

Зимняя уборка

мертвый есть тело, в которое бог

заходит подремать. его окружает

морозная ночь декабря, одевает

поезд, стоящий в поле, женщины

с фонариками на лбу – юркие

квадраты из латуни и стекла, трясущиеся,

словно у них внутри лежат семена

или стрекозы. сквозь мрак

разом проявляются – молитва и вой, диаконы

из семинарии несут респиратор

и библию. и тарелку, и ложку,

и губку. им все еще невдомек – мертвый есть тело,

которое уже чисто. за богом убирает

земля, ее тема

Поэтому ничего

позже пришла пора досвиданий.

поезд, красные огоньки в последнем вагоне,

вольфрам в отдаляющихся глазах,

мешки листвы вдоль аллеи,

может, фигуры из вздохов и беглых вод. может:

значит, не было. не в тот раз

как раз тогда начиналось время,

бежавшее для всех, кроме

тебя. и было ничто – оно было сложнее,

происходя от даровитых богов, которым по плечу

творить ничтожное и учить

ходить, чтобы само ело

навоз и банки, лежащие на разогретой соломе

подворотен, метеоритные ливни

ночного видения, в ту пору, в лёте пойманных

псов – то, что мы освоили,

что нам казалось

Лилия

куда-то делись мужчины из арок,

со стройплощадок, блеск руки

в ночном автобусе, тянущие

чемоданы на колесиках гости.

колкий ветер. туннелем под серыми блоками

вновь влачится обвитая цепью голова,

в ней пепел, муар. жили во времена,

созданные ни для чего – роились над нами

ангары пустоты. а любовь

с лилией параолимпиады в тылу,

любовь и ее зверье, бешено и покорно – не существовали,

так что лишь немногие видели их,

прочих нечем утешить

Ковы

женщина, когда с ней прощаешься,

и смерть, когда тебя принимает,

говорят одно и то же – тебе пора

над погруженным в тишину городом

и всеми детьми в этом городе, ночью становящимися

стремниной лиц и голосов, только закованных в хрусталь, лед

с утоптанного снега вдруг маятник птицы —

твоя былая тень

до появления тела

и комья земли, принявшей их

Разговор продолжается

появляешься там, где была

в моих глазах – повсюду.

отступившая от меня вчера,

сегодня близка по-прежнему

словно уснула в токе крови моей,

чтоб не знал ночей без тебя

пятнадцать лет я не засыпал,

чтоб не знать ночей без тебя

пятнадцать лет я не засыпал,

лишь бы на миг ты уснула

словно бы не коротал я своих ночей,

подступавших к водке, текущей меж

времен, прошедшего и ненастоящего,

запутывая и отодвигая всё

кроме памяти

читай мне:

боль – сервисная книжка. читай:

тело – проводник по тени

не дождалась своего дня рождения,

маячащей в блике стробоскопа зимы, когда мчащиеся

поезда превращались бы в голубой пламень

в кустах над гнутой рекой

не ожидай меня,

мы одни – приглушенный зов

с того берега, но снег ли это,

или твое тело посмертно вернулось,

не встав на якорь, не знаю

снег всегда датирован

а то летел бы на зимнее поле,

на акустические экраны автобанов, и ты бежала бы рядом,

заиндевевшая в колоколах и лентах —

искра – сестра звезды

ты была моей кратко и просто. колли,

поднимающий облако кирпичной пыли,

ангел, несущий ягодку клюквы:

вот сколько тебя,

а ведь еще целый месяц

все это когда-то уже случилось.

всему этому суждено случаться вечно

бляди везли меня на вилах погрузчика

сквозь лужи машинного масла на опустевших фабриках,

сквозь электроалтари над продовольственной лавкой,

наготой воскресного захолустья,

где побежали в парк девочка и собака,

зимним вечером, давно

жить

я приехал

шепчу

шепот напоминает ужа

только вертикален

именно шепот о времени,

когда были платформы в алом блеске заката,

дети в фарфоровых сорочках, сдвигающие фонари,

стаями; когда звучал окрик

– мороз! —//

и ласковая усмешка по поводу мороза

юной женщины, ее прищуривание:

время, когда любовь превзошла все

на свете

теперь нет света

той,

которая тогда усмехалась,

уже тоже нету

читай мне еще:

суккуб – это одноклассница, повтори:

прошлое – дни, которые еще длятся.

осмотрись

иногда так хочется получить тебя еще раз:

тот же состав

тех же самых генов

словно не было.

не прошли годы

иногда еще так хочется попробовать

той пищи, пыльцы,

спадающей на открытые плечи,//

но не осталось даже тени яств,

даже пыли

много нового – гелиевая мошкара,

свежий пропан-бутан для кремации,

светомузыка на надгробьях

столько наработано

по ведомству сна, пламени,

хотя паразиты

остаются формой огня

ты же будешь стариться в мегаполисах,

музеях и читальнях, над которыми взойдет

заря новой печати и монтажа (столь тонкие вещи

много наработали, соревнуясь)

такого не будет

будет: другие жены

развозят саночки. другие жены шепчут:

тихо, лес

(а то и пройду мимо твоего дома, а то и

пойду в парк вдоль реки, набрав себе

хлеба для уток, застывающих

на воде каплями воска)

итак: все время кажется,

что снова встретимся,

что еще свижусь – вечером

возле часовенки храни нас господь, хранимой

ветвями в опоке

мои руки, покрупневшие,

наверно не отвечали бы твоему

лицу

наверно отвыкли,

однако не масштаб шкал

и не привычка, но длительность тишины

удостоверяет разлуку

итак:

прерванное было всего-навсего жизнью.

разговор продолжается

Глянец

монастырь в словацком местечке зимой,

где спали знатоки энтропии, туман,

незадолго до сумерек снявшийся

с болот и полей,

просвечивал сон их как белые клеммы. мужчина

в свитере с начесом, прибившийся к нам

с невысказанным изумлением

или просьбой. словно жаждал

щипнуть хоть малую из струн

собственной крови,

призвать – любовь, мейн талмуд.

или уж никогда не поминать жалоб:

этот глянец – кожа,

им оплевал меня мир

Сон о голове под жидким небом

пацаны из малогабаритного автобуса,

они бегут с мачете, чтобы проредить город,

а девушка выходит из подземного зала,

доверив отцу арфу из папиллярных линий. две тени

оставляющие трансвеститы: свою

и своего предыдущего воплощения,

тот, кто дышит в машине скорой, мягко

и медленно – будто бы брел в хлебах,

постукивая в окна. ночь,

в которой глаза видели далеко

и глядели бы дольше – если бы не концерты,

под патронажем животных, старцы,

согнанные в тренировочные казармы —

если бы они огляделись в этой самой реке

пламени или чутья, в этой самой

голове незрячей, но крепкой

Исповедующий отворачивается

Радославу Раку

лето сдурело от зноя – начинает, как бы

шепча литанию. кирие, кирие элейсон. – дни шли

широки и раздуты, как бы изнутри

их разносило светом. ты стряхивала

с плеч сухие травинки и стебельки,

одевалась, а я собирал их, на ощупь они напоминали

папиросы. вечером, встав на колени, клал их по

очереди на язык как облатки. были

горьковаты на вкус. ночи забегали

украдкой, на мгновение, а садом

текли реки из дымящегося стекла

и пес облитый бензином светил нам ко сну.

мы не заснули ни разу.

так помню

Ожидающий вдовцов отворачивается

видел, как возвращались. что ни

год. шли будто в армию, будто прежде,

сквозь зимние поселки – снова

были в школе: пахло мастикой для полов,

сортирами. вызванные тишиной

или знакомым голосом. я ждал

Следующая страница

С этой книгой читают

Чувства мыслей. Книга первая

Георгий Левченко

Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.

Читать

Поэзия. Избранное

Игорь Неуместный

Жизнь может и дальше, сколько угодно, отбирать у меня все – здоровье, семью и деньги, но не стихи.Стихи – это моя вечная душа, ее у меня не отобрать никому и никогда.

Читать

Живу любовью. Не любовь делает мир красивым, а человек, который истинно любит!

Виктор Зуду

Любовь – прекрасное чувство, которое волнует всех влюбленных, но любовь должна делать человека счастливым, а не страдающим всю жизнь.

Читать

Ты – часть моей души!

Линда Ахмадова

Тебе – мой друг сердечный, мой спутник в жизненном пути, мой самый лучший, самый честный, частичка ты моей души; Хочу сказать тебе – спасибо, за то, что терпишь ты меня, ведь часто я порой бываю, слишком упряма и горда… За то, что научил смеяться, за то, что я с тобой могу быть маленьким совсем ребенком, за то, что рядом ты в беду; Тебя люблю я очень сильно, мой смысл жизни – это ты… Тобой я дорожу так сильно, с тобой связаны все мечты;

Читать

В погоне за женихом

Елена Малиновская

Тебя похитили? Не беда, возможно, твой похититель просто не знал иного способа, чтобы познакомиться и сказать, как сильно ты ему понравилась. Похитили похитителя и вроде как будущего жениха? А вот это уже проблема, поскольку ты всерьез настроилась на скорую свадьбу. Но и это решаемо! Собирай компанию – и в путь, на штурм замка за высокими горами! И чем больше народа участвует в мероприятии – тем веселее! Даже если замок драконий, похитители – тож

Читать

Земля Злого Духа

Александр Дмитриевич Прозоров Андрей Посняков

1582 год. Атаман лихой сотни Иван Егоров, сын Еремеев, в составе войска Ермака отправляется на завоевание Сибирского ханства. Разбиты войска хана Кучума, взяты и разграблены богатые города – Кашлык и Чинги-Тура, казаки с боями прорываются к Оби… И вот тут-то пути Ивана и Ермака расходятся: молодой атаман узнает от местных жителей о существовании где-то в верховьях Оби страны вечного лета и страшных драконов, повелители которых – злобные колдуны с

Читать

То, что не убивает

Алиса Арчер

Однажды, один философ сказал – то, что не убивает, делает тебя сильнее. Так ли это? Главному герою предстоит убедиться на собственном опыте.

Читать

Запах из соседнего номера

Павел Рязанцев

Тёплая бухарская ночь таит в себе немало опасностей как для местных жителей, так и для туристов. Ни взрослые, ни дети не застрахованы от удушающих пут чёрной магии, творимой сумрачным разумом. Разумом, что не знает угрызений совести и не остановится ни перед чем ради достижения своих целей.Как алчность может лишить самого ценного? До чего доводит похоть? Есть ли чувство более сильное, чем отчаяние? Ответы на эти вопросы уже давно витают в воздухе

Читать