Встреча со старыми друзьями – это просто здорово. Так думала Ирина, приближаясь к месту этой самой встречи.
Чем ближе она подходила, тем быстрей ускоряла шаг и тем сильнее билось у нее сердце. Друзья, друзья! Многих из них она не видела десять – пятнадцать лет. Иных и все двадцать. А некоторых так и того больше. И честно говоря, опасалась, что просто кого-то и не узнает.
Но ладно, если не узнает она. А ну как не узнают ее?
И ноги у Иры сами собой тормозили, никуда не хотели идти.
Вообще с ногами и всем туловищем сегодня творилось что-то непонятное, они как бы жили отдельно от своей хозяйки и ее головы.
Изначально Ирина вовсе не собиралась идти на встречу с бывшими одноклассниками. И вчера не собиралась, и неделю назад не собиралась, и месяц назад, когда узнала, что встреча назначена на сегодняшнее число, сразу сказала самой себе, что никуда не пойдет, оно ей совершенно не нужно.
Но что же произошло потом? Как получилось, что вопреки твердо принятому ею решению она все-таки сегодня отпросилась с работы, сделала прическу, освежила маникюр, а потом битых три часа примеряла перед зеркалом наряды из своего гардероба. Устала, вымоталась, снова решила, что никуда не пойдет, а вместе этого подхватилась и побежала в магазин, где купила страшно красивое и еще более ужасно дорогое платье, на которое поглядывала с того самого момента, когда узнала о встрече со своими одноклассниками и твердо решила туда не ходить.
Расплачиваясь на кассе наличными за платье, Ира внутренне вся содрогалась.
Сумма была немалая. И это была заначка Ирины за целый год работы. На эти деньги можно было бы отправить ребенка отдохнуть в летний лагерь.
Впрочем, до разгара летнего сезона еще далеко, успеет снова накопить. Или с бывшего мужа стрясет. Это ведь и его ребенок тоже. Пусть не думает, если по суду ему назначено платить семь тысяч алиментов, то на этом его участие в воспитании ребенка и заканчивается. Да и не платит Толик даже эти жалкие алименты.
Что же, если бывший муж заартачится, а накопить не получится, тогда можно отправить Ваню на лето к родителям самой Ирины в Белгородскую область.
В принципе, это еще и лучше. У родителей тишина и благодать. А из лагеря Ваня всегда приезжает с новыми непонятными словечками, так что даже не знаешь, ругается он или просто разговаривает.
Например, «купить скетч» – это опасно или нет?
Спросишь – смеется. Стыдно, мама, не знать таких вещей. Устарела ты.
Десять лет пацану, а такое впечатление, что это он ее учит жизни, а не она его.
Но примерив в магазине в первый раз понравившееся ей платье, Ирина тут же выбросила из головы все эти мысли.
Плевать на все, когда видишь перед собой такую красоту.
Из зеркала на нее словно бы смотрела прежняя Ирочка Рассомахина, стройная выпускница 521-й городской средней школы с углубленным изучением физики и математики. Больше всего на свете стеснявшаяся своей фигуры, своих больших карих глаз и густых непокорных темных волос, так и норовивших встать дыбом при первом же попустительстве своей хозяйки.
Ирина никогда не считала себя красавицей, хотя другие говорили ей обратное. Но в этом платье она была готова признать, что те люди были отчасти правы.
Алое, расшитое по всей длине нитками на один тон темнее всего остального платья, оно ее и стройнило, и молодило, и прямо-таки волшебно преображало.
Ирина в этом платье помолодела на все полные двадцать лет. Ирочка даже сфотографировала себя, чтобы еще дома немножко на себя полюбоваться. А то вдруг у них тут такие специальные зеркала поставлены, чтобы льстить покупателям.
Ирина где-то читала, такие зеркала есть, а хитрые маркетологи идут на любые ухищрения, лишь бы заставить клиентов покупать именно у них. Вот и ставят зеркала-обманщики в примерочных.
Примеряет женщина в магазине такое платье, кажется себе красавицей. Не смотрит на цену, покупает. А домой придет, в обычное зеркало взглянет – нет никакой красавицы, обычная домохозяйка. Бока жирные свисают, пузо торчит, морщины опять же никуда не делись.
Но и фотография показала Ирочке то же самое. Она чудо как хороша в этом платье. И судьба платья была решена.
Ирина пошла, купила и вышла из магазина красавицей, на которую оглядывались все мужчины. И получалось, что все-таки не зря она заплатила за платье такие деньги!
Это еще больше прибавило Ирочке настроения, потому что она была не то чтобы скупа, но все-таки бережлива. К тратам относилась аккуратно, старалась избегать долгов и жить по средствам, как научила ее бабушка, которая всегда говорила: «По одежке – протягивай ножки», имея в виду, что не бери на себя слишком много, если знаешь, что не сможешь выплатить.
Бабушку Ирочка очень любила. Вечно занятые ее родители то и дело куда-то исчезали, то в командировку, то на отдых, подкидывая Ирочку бабушке. Но зато и Ирочка теперь поквиталась с ними, подкидывая теперь уже им своего Ванечку. И теперь уже родители, став бабушкой и дедушкой, были вынуждены возиться со своим внуком.
Так все в этой жизни, пройдя по кругу, возвращается в итоге к нам самим.
До ресторана, в котором была назначена встреча с бывшими одноклассниками, Ирина добралась на такси. Новое платье просто не позволило ей ехать на метро или в маршрутке.
И выйдя из машины, Ирина услышала:
– Ирка! Росомаха! Ты, что ли?
Ирочка услышала этот возглас, поняла, что он относится к ней, обернулась и… и не узнала того, кто к ней обращался.
Ну, не помнила она этого типа. Невысокий. Худой. Одет модно. Но лицо незнакомое. Худое и какое-то изможденное. Тем не менее мужчина ее знал, раз обратился к ней по имени, да еще вспомнил прозвище, которым когда-то наградили одноклассники Ирину.
Ах, как невежливо получается! Нельзя, ни в коем случае нельзя дать ему понять, что она его не узнала. Это же так некрасиво. Человек может подумать, что настолько сильно изменился, что его уже не узнают. И хотя это была чистая правда, Ирочке все равно почему-то стало стыдно.
И чтобы скрыть неловкость, она торопливо расплылась в улыбке:
– Привет! Я бы тебя ни за что не узнала! Подумать только, сколько же лет мы с тобой не виделись! Как ты? Где живешь? Кем работаешь? Женат? Дети есть?
Все эти вопросы она выпалила на одном дыхании. Но собеседник не торопился ей отвечать. Он внимательно смотрел на нее. И что-то в его взгляде напомнило Ирочке кого-то, кого она знала давным-давно.
Но тут ее отвлек новый возглас:
– Рассомахина! Ты ли это? Глазам своим не верю! Все та же красавица, что и раньше!
И ее заключил в объятия какой-то худющий долговязый старикан.
Первая мысль, которая мелькнула у Рассомахиной: это ее бывший учитель? Вроде бы был у них по ИЗО такой высокий и худой педагог. Но тот был блондин с кудрями. Они еще прозвали его Аполлошей. А этот не пойми что, наполовину седой, наполовину сивый, но волосы точно не кудрявые. Значит, не Аполлон?
