– Неправильно!
Раздался громкий шлепок пощёчины. 22:30. Высокая женщина стояла в просторной комнате и ругала свою дочь за неправильно решённый пример. Свет от красивого и дорогого ночника хорошо освещал комнату, и можно было увидеть в ней красивую бархатную кровать, большую золотую люстру, висевшую на потолке посреди комнаты, большой шкаф из дорогого дерева и заплаканные глаза девушки, делающую уроки в столь позднее время. В приоткрытой двери, обитой золотым покровом, испуганный жестокостью матери, младший брат наблюдал за своей сестрой. Алгебра никак не давалась девочке, и уже который час она пытается решить его под строгим наблюдением своей матушки.
– Моя дорогая мамочка, если ты так хочешь, чтобы моя профессия связалась с пением, то может быть я не буду заострять своё внимание на высшей математике?
– Адель Де Перслисис, ты вообще имеешь представления кто ты? Перслисис, аристократка, прапраправнучка талантливого певца Джузеппе Перслисис! Даже не смей отворачиваться от знаний. Какой ответ будет в этом примере?
Адель помедлила. Вечные, как ей казалось, крики матери не давали сосредоточиться на задаче. Мать всегда относилась к своим детям с особой строгостью, она считала, что аристократическая семья должна быть лучше остальных семей, а её дети непременно должны отличаться от других детей. С такими убеждениями жило семейство Де Перслисис, и от этих убеждений дети сильно страдали.
Адель заново пересчитала в уме пример, который долго пыталась решить, и высказала своё очередное предположение:
– Ответ будет два?
Мать строго посмотрела на свою дочь, в её глазах горел тот яростный огонёк, который дети видели каждый раз, когда их мама злится. Она заглянула мельком в тетрадь дочери, а потом медленно проговорила:
– Вот теперь-то ты решила правильно. Собирай вещи в колледж, и не дай бог завтра получишь оценку ниже пятёрки. – Мать Адели повернулась, и с невозмутимым лицом направилась к выходу из комнаты дочери, но тут она заметила своего второго ребенка.– Луи, что ты тут забыл? Я тебе велела не навещать свою сестру во время выполнения её домашнего задания!
Луи со стыдливым и испуганным видом уставился на маму. Строгая мать двоих детей подошла к младшему ребёнку, что стоял в дверях и ударила его по голове. Сильный хлопок оглушительным ударом прошёлся по всей комнате. Такая жестокость, со стороны матери заставила Луи заплакать. Видя эту картину Адель привстала со своего места:
– Мама, не трогай его, он ни в чем не виноват! – прикрикнула на мать старшая дочь.
Женщина удивилась такой дерзости в свою сторону, она повернулась к Адели и очень строго произнесла:
– Не смей указывать мне что делать, мелкая негодница! – Затем с холодным видом обратилась куда-то в пустоту коридора. – Дворецкий, подготовь спальную комнату моей бездарной дочери ко сну! – И перед тем как впустить дворецкого, мать посмотрела на дочку.– И если я узнаю, что ты опять утаила от меня свой дрянной дневник, то я доложу всё твоему отцу. Сладких снов!
Дверь с грохотом захлопнулась, но тут же отварилась с приходом дворецкого. Высокомерный стройный мужчина средних лет медленно прошёлся по комнате Адели. Он неспешно подошёл к небольшому комоду около кровати и поменял пластинку на граммофоне, стоящем прямо на этом комоде. Затем дворецкий аккуратно расправил кровать девочки, закрыл шторы и, наконец, удалился из комнаты, оставив Адель в покое. Аристократка дождалась ухода прислуги, а как только стихли шаги мужчины она тихо заплакала. На самом деле в Калифорнии, на окраине небольшого городка Аспен, живя в огромном трёхэтажном дворце, девочка Адель не была счастлива. Всю свою жизнь мать с отцом не были к ней добры. Её родители считали, что дети должны воспитываться по всей строгости. Адель никогда в своей жизни не держала телефона, никогда не смотрела телевизор и никогда ни с кем не дружила, с ней просто не хотели общаться. Все одноклассники избегали Адель, поскольку однажды в её колледж пришёл отец Адели и объявил всем, что тот, кто попытается завести дружбу с её дочерью, «жестоко поплатится», и после таких угроз ему не сделали абсолютно ничего, а причиной тому – деньги.
Старшая дочь из аристократической семьи плакала недолго, она просто не может позволить себе проявлять слабость, поэтому, немного поерзав в только что расплавленной постели, Адель очень скоро заснула. Ей снился прекрасный сон, затемняющий все обиды девочки. Вокруг Адели цвели прекрасные голубые цветы, птички распевали свои звонкие песенки, а тёплые солнечные лучи грели кожу аристократки. Ей казалось, что она попала в свой личный рай. Без осуждений своих родителей, без заточения в своём дворце, без своей печали. Адель сделала осторожный шаг в сторону солнца. Девочка всё больше и больше убеждалась в том, что её сон – реальность. Она сделала ещё один шаг, затем другой и, в конце концов, побежала. Адель чувствовала себя так хорошо и свободно, она бежала и бежала, навстречу солнцу, словно маленькая принцесса бежала по своим просторным имением и наслаждалась ими. Чистый воздух придавал ей надежду, она нашла спасение, она вырвалась из свой тернии, она поняла, что день сильнее ночи, она, она…
Но вдруг неподалёку зашуршали высокие кусты. Девочка остановилась и посмотрела на них. Тишина. Адель медленно подошла к ним, боясь неожиданного появления страшного чудища из них. Вот она медленно отодвигает куст и видит его, маленького братика Луи, играющего с камешками посреди высокой травы. Он был любимым братом и единственным другом Адели. Они одни против всего мира. Сердце пропустило удар. Девочка наклонилась к братику и поздоровалась с ним, но Луи не ответил приветствием, мальчик был слишком занят игрой в камешки, поэтому старшая сестра просто стала наблюдать за ним. Ей было радостно на душе быть вдали от дома со своим братом на прекрасной поляне. По правде говоря, Адель ни разу не гуляла по полю, конечно, она видела красивые поля и не раз, но все эти разы сопровождались исключительно под надзором дворецкого или её родителей, и они ни на шаг не подпускали девочку к поляне. Сейчас же аристократке никто не посмеет указывать что ей можно, а что нельзя.
– Сестричка, проснись! – вдруг заговорил Луи.
Адель, отвлёкшаяся на свои мысли, посмотрела на своего младшего брата. Тот бросил свою игру в камешки и теперь смотрел сестре прямо в глаза.
– Ты чего это? – удивилась Адель.
– Сестричка, проснись! – младший брат повторил уже настойчивее.
Адель побледнела, она видела в глазах брата какую- то необычайную безжизненность. Девочка аккуратно выпрямилась и попятилась от брата. Через секунду она вышла из кустов и увидела тот мир, который не хотела бы никогда видеть. Ясное голубое небо теперь алело противным красным цветом, словно кто-то свыше сильно порезался, пролив свою кровь на этот мир. Слабый и приятный ветерок сменился сильным и холодным ветром, сдувающим всё на своём пути, но Адель стояла на месте и рассматривала ужасную обстановку, в которой оказалась. Красивые листья полностью опали с деревьев, луна перегородила солнечный свет, но внимание девочки привлекло совершенно другое, то, что не должно было быть в её сне. Две огромные тени, словно статуи, стояли на горизонте и не двигались. Они не издавали ни звука. Адель сразу же узнала, кто стоит перед нею. А стояли перед нею её же родители, Глория и Оливер Де Перслисис. Выглядели аристократы совсем недружелюбно, впрочем, как и всегда. Чёрные тела стояли, повернувшись боком к Адели, очертания лиц их не было видно, кроме ярко красных глаз, а глаза, их злые глаза, наполненные яростью, так и стремились причинить вред своему ребёнку за любую оплошность.
