Глава 1
Никогда не говори «навсегда»
В месяце апреле, избавляющем, наконец, Санкт-Петербург от снежного завала, от оседающих под долгожданными теплыми лучами солнца грязно-белых бугров на улицах и площадях, во дворах и скверах, с территории старейшей в России киностудии Ленфильм на Кронверкскую улицу вышли двое. Они повернули налево, в сторону Невы и Петропавловской крепости. Шпиль знаменитого собора, увенчанный ангелом, блистал в чистых лучах, и от этого вида душа наполнялась силой и уверенностью, радовалась такой здоровской жизни, приветствовала это первое сияние, первое тепло.
– Ах, Ванечка, еще одна весна, еще одно возрождение. Хочется жить и работать, да? – спросил мужчина средних лет, с лицом голливудского актера, играющего исключительно спасителей Земли, а, то и всей Вселенной, одетый просто, но дорого. Это продюсер Дэвид Розгир.
– Да, хорошо работать, чтобы хорошо жить, – добродушно улыбнулся в ответ парень лет двадцати пяти, начинающий сценарист.
– Конечно, любой труд вознаграждаем. Но работать надо со знанием дела и материала. Дело вы знаете, судя по вашему первому и успешному сценарию. А вот с материалом по нашей теме у Вас пока небогато, как я недавно оценил. Вы в нем должны жить, знать хотя бы столько же, сколько третьекурсник духовной академии. Проштудировать Евангелия, жития святых, знать все про Иисуса Христа, а также про все церковные реформы и распри.
– Я за последнее полугодие прочитал все, что попадалось по этой теме, – ответственно заявил юноша.
– И все-таки, надо освоиться в тех обстоятельствах, в которых жили и живут твои герои. Знать, как «Отче наш», – назидательно сказал Дэвид.
Упомянув «Отче наш», Розгир ощутил странную тревогу, такую, что от пяток до пояса пробежали мурашки, будто он стоит на краю пропасти и сейчас в нее свалится. Вспомнил, что утром проснулся в гостиничном номере от такого же ощущения, будто проваливается в бездну. «Это от резкой перемены погоды. Первый солнечный день», – так объяснил себе свою фобию Дэвид. Посмотрев по сторонам, не увидев никакой опасности, он спросил:
– Есть хочешь?
– Да, – честно признался ученик и последователь.
Пока в ближайшем кафе обслуживают наших заказчиков, можно рассказать о Дэвиде Розгире. Он в нежном возрасте, еще при советской власти, звался Давидиком Розгирсоном, в школьные годы ходил в отличниках, особенно выделялся успехами в русском языке и литературе. Но родителям с большим трудом и многими опасностями удалось увезти его в чужую среду – из Ленинграда в Америку. Но и там пытливость ума его не оставила. Дэвид освоил новый язык, стал постигать иностранную литературу и искусство. Спустя годы, этот мальчик превратился в привлекательного юношу с мужественным лицом. Благодаря обаянию и живости ума, сделал карьеру в Голливуде. Когда же проржавел железный занавес Советского Союза, он вернулся в Россию и прямо-таки ворвался в продюсерско-творческие круги страны времен жестоких и непредсказуемых – 90-х годов. Имея финансовые кредиты банков США, он живо организовал создание новых телепередач, документальных фильмов, сериалов, телешоу, для чего находил и привечал способных и голодных творческих личностей, готовых на небольшую плату делать шедевры. Заодно ему удавалось выполнять некоторые заказы Пентагона, вроде получения информации о ВВС России. Документалисты при создании очередного фильма, находясь в войсках, могли узнать, что угодно. Или купить.
Вдохновленный успехами, Дэвид взялся за полнометражное кино. Он нашел на своей американской родине деньги на производство, он заставил написать великолепный сценарий, он подобрал на ведущие роли звезд Америки, Европы и России, он сколотил замечательную съемочную группу. Но споткнулся о ГКЧП. Рано утром в первый съемочный день Дэвид услышал, что власть в стране СССР меняется. Вместо президента теперь действует Государственный комитет чрезвычайного положения. Что это значит для него, он вполне осознал через несколько минут, когда позвонили из «Бэнк оф Америка» и бесстрастно сообщили, что финансирование проекта «Соня» остановлено до дальнейших распоряжений.
А кто тогда все это оплатит?! Бешеные гонорары звезд, которые только что пробудились в номерах отеля, каждый стоимостью по пять тысяч долларов в сутки? Их перелеты? Все неустойки? Аренду аппаратуры и транспорта? Крах! Дэвид тогда, в сердцах, по-боксерски стукнул кулаком по стеклянной двери в коридоре отеля, преградившей ему путь. Травму получил и многих денег лишился.
Оправившись от удара судьбы, Дэвид Розгир вновь стал одним из лидеров на российском продюсерском поле и теперь, спустя годы, в более стабильном государстве, работал спокойнее и основательнее. В последнее время он интенсивно общался со священнослужителями, из обителей которых все мощнее распространялся аромат финансового благополучия. Дэвид унюхал, что блокбастеры типа «Кода да Винчи», стали подрывать церковные устои и, если предложить альтернативное кино, то клирики с усердием будут его финансировать. Эта мысль пришла к нему на просмотре фильма «Чудо», в котором героиня-грешница за непочитание иконы обратилась в живую статую.
А укрепился в этой мысли, когда узнал, что конкуренты уже пишут сценарий про то, какая благодать сошла на Русь после крещения ее невежественного, варварского населения. Тема серьезная – можно и деньги заработать, духовно чистые, и грехи отмолить заодно.
Взяв два ланчбокса с хачапури, Дэвид и Иван отправились дальше по Кронверкской, обходя лужицы. Иван, фамилия которого, на иностранный манер, была Безуглофф, недавно стал баловнем судьбы. Он случайно оказался на встрече Дэвида с его постоянными авторами очередного телепроекта, как водится в наше обычно нелегкое время – полицейско-криминального. Вняв, что требуется продюсеру, неожиданно для себя написал удачный синопсис. Дэвиду понравилось, и через пару месяцев под его руководством Безуглофф выпестовал сильный сценарий. Поставили телефильм.
Теперь Ивану поручалось сделать следующий шедевр, теперь на религиозную тему. Дэвид умышленно подкинул ученику идею исторического кино, уже разрабатываемую другими сценаристами в Москве – про крещение земли русской. Прочитав предложенный Иваном вариант, продюсер раскритиковал его:
– У тебя получилась агитка. Вся идея на поверхности, никакой глубины – были на Руси дураки, а благодаря смене верования, поумнели. Ходульно это.
