Едва слышный звук известил о том, что конденсатор принял необходимый для выстрела заряд из основной батареи. Чтобы убедиться в этом, бросаю короткий взгляд на индикатор – так и есть, шкала полностью зелёная. Не то чтобы это было необходимо… просто привычка. А так я давно уже научилась ориентироваться по слуху.
Пора. Полувдох, задержка, процесс доведён до автоматизма. Пальцем оглаживаю спусковой крючок. Ну, насколько это позволяет прорезиненная поверхность перчатки моего скафандра. Плавно потянула – ружьё совсем немного вздрогнуло, а по ту сторону прицела эрг, трубно взревев, резко развернулся. Но это было последнее, что он успел сделать. Конденсатор набирает заряд быстро, и ружьё снова готово. Следующая пуля угодила точно в глаз.
– Растяпа, блин!!! – шепчу сама себе, продолжая наблюдать через визор прицела, как мощные ноги подогнулись и примерно трёхтонная туша сунулась мордой в склон холма, на котором в изобилии произрастала сочная, изумрудного цвета трава.
Злюсь на саму себя. Потому что жаба душит. Лишний выстрел – это почти тысяча имперских кредитов на ветер. Руки оторвать и в задницу вставить, где им самое место. Но что сделано, то сделано. Некогда убиваться из-за лишней тысячи, выброшенной на ветер. Работать надо. Эрги сами себя не застрелят.
Стадо прянуло в сторону. Инстинкт самосохранения гнал животных подальше от места, где их косила невидимая смерть. Но прежде чем они скрылись из виду, успеваю сделать ещё три результативных выстрела, заставив столько же молодых «коров» рухнуть неподалёку. На этот раз справилась на сто балов: один выстрел – одна туша. Отлично. Настроение начинает возвращаться в норму. На сегодня хватит.
Жалко, конечно, этих красивых и сильных животных. Но ничего не поделаешь. Выбор стоит так, что либо они умирают – я становлюсь на шаг ближе к закрытию контракта, либо они живут, а я… Вот у меня вариантов больше. Могу сдохнуть, могу дальше как-то жить, но в любом случае с Экзотта сбежать не получится. Единственное условие, которое позволит покинуть планету, – полное выполнение контракта с корпорацией, как бы «работодателем». Так что увы и ах. Между эргами и мной я выбираю себя любимую. Слишком много отдать долгов надобно, а находясь здесь, этого не сделаешь.
Можно было бы подстрелить ещё пару-тройку, но это лишнее. Негласное правило охотников, которое было обязательным к исполнению, гласило: не бери больше, чем можешь унести. Успеть бы этих до темноты разделать и упаковать, день уже на исходе.
Откровенно говоря, охотиться именно сегодня совсем не собиралась. Место в грузовом отсеке ещё есть, конечно, но как бы перегруза не случилось, что не лучшим образом скажется на характеристиках летуна. Пожадничала. Однако уж больно удачно стадо на пути подвернулось. Да хорошее такое, жирное. Грех не воспользоваться удачей. Ибо удача промысловика – дама ветреная и обидчивая. Обидеть легко, задобрить сложно. Давно и не мной замечено: проигнорируешь такой подарок – заманаешься потом искать нормальную дичь. Так что суеверия – дело такое: все смеются и тем не менее лишний раз стараются не искушать эту такую переменчивую деву.
Ну да ладно. Теперь начинается самое сложное и муторное, бляха муха. Потому что грязное, монотонное и опасное. Однако что поделать? Работа есть работа. Тяжелый вздох сам собой вырывается из груди.
– Пчёла, ко мне, – отправляю голосовое сообщение на искин летуна и начинаю не особо спеша сворачивать лёжку. Не спеша потому, что таким вот образом оттягиваю начало неприятной, давно опостылевшей работы.
Через пару минут машина (которую любой землянин, живший двести пятьдесят лет назад, в конце двадцатого или в начале двадцать первого века, опознал бы как квадрокоптер, только очень большой), гудя четырьмя импеллерами, вздымая кучу пыли пополам с вырванной травой, плавно опустилась рядом, зависнув в полуметре от поверхности. «Пчёла», по правде сказать, на самом деле не квадрокоптер, но работает по аналогичной схеме. Просто вместо пропеллеров стоят турбоимпеллеры, создающие реактивную тягу, используя исключительно атмосферу планеты. Но вообще очень похоже.
Сдвигается дверь, открывая доступ к шлюзу. Ладно, чего уж там! Харе булки мять. Цепляю тяжёлую бандурину ружья одной рукой, скатку – другой. Опа! Запрыгиваю на площадку, дверь закрывается, отсекая тонкой перегородкой меня от Экзотта. Загудела система очистки и обеззараживания. Организм, понятное дело, давно привит от местной микроскопической злобной нечисти, но сами понимаете: бережёного Бог бережёт. Оно ведь как: сама о себе не позаботишься – потом неделю с температурой под тридцать восемь работать. Прививки могут лишь защитить от летального исхода болезни. А всё остальное как обычно. Незабываемые ощущения гарантированы.
К тому же норму дневной выработки никто не отменит. Понятно, что отлежаться дадут и даже лечение предоставят на базе, если совсем невмоготу станет. Вот только потом потребуют полуторную норму за каждый вынужденный день простоя, пока не закроешь долг по этой самой норме, не говоря уже о том, что лечение тоже ведь совсем не бесплатное. Очень-очень не бесплатное. Короче, ну его на фиг – болеть.
А всё почему? Да потому, что господа имперцы столкнулись с нашим земным, а точнее русским менталитетом, когда начали вербовать землян на контракт. Впрочем, не стоит всех землян одним аршином мерить. Вот те же немцы (они себя теперь германцами называют) – народ законопослушный, их менталитет от имперского, собственно, мало чем отличается. Англы тоже примерно такие же в этом плане. Да много кого перечислить можно.
Зато славяне, а конкретно русскоязычные, в своём репертуаре. Как было раньше, до выхода в большой космос, в смысле «авось» да «как-нибудь», так и осталось. Никуда не делось. Правила безопасности? Не, не слышали. Хоть миллион инструктажей проведи – без толку. Всегда найдётся любознательный кретин, желающий проверить на себе целесообразность соблюдения прописанных правил. Ну и проверяли… Ну и допроверялись… некоторые.
Регулярно случается нечто подобное. Уже не раз и не два было, когда половина работников промыслового опорного пункта на карантин укладывались по вине таких идиотов, валяясь пластом вместо того, чтобы работать в поте лица, принося тем самым прибыль корпорации, а заодно и себе любимым приближая долгожданное окончание контракта.
Вот и получается, что планетарной администрации, представляющей здесь корпорацию «Биорес», приходилось принимать жёсткие меры, дабы образумить. Они (я про меры) и изначально-то не больно мягкими были, а потом так и вовсе драконовскими стали. Самое главное, что меры эти коснулись всех, а не только виновников. За что нас, в смысле славян, в промысловой среде с некоторых пор недолюбливают. Имеется в виду, в среде промыслового люда.
