В отношении к религии Лермонтова тоже всю жизнь «качало» от религиозности к демонизму и наоборот. Это связано с влиянием Нептуна и ретро-Плутона в его душе (см. рисунок в книге 1). Нептун давал ему религиозность, а ретро-Плутон – демонизм. Не случайно Владимир Соловьёв так писал о поэте: «С детства обнаружились в нем черты злобы прямо демонической. В саду он ломал кусты и срывал лучшие цветы… Взрослым Лермонтов совершенно также вел себя относительно человеческого существования, особенно женского. Чтобы в этом убедиться, стоит прочесть «Записки Екатерины Александровны Хвостовой». Лермонтов ухаживал за ней долго и упорно, довёл её до признания в любви, когда же убедился, что она готова на всё, написал ей анонимное письмо, в котором говорил о себе самом, что он её не заслуживает»
«Теперь я не пишу романов – я их переживаю», – записал он, Лермонтов, в дневнике. «Я на деле заготовляю материалы для моих сочинений», – сказал он однажды своей жертве.
«И это демоническое сладострастие не оставляло его до горького конца. Еще в поэте сидел демон «гордости», так, что в душе его «завелось целое демоническое хозяйство». Всё доброе, но слишком слабое, что у него ещё было, – несколько субъективных усилий в борьбе с демонизмом – заглохло окончательно и он безвозвратно устремился к погибели.
Дуэль с Мартыновым – этот безумный вызов высшим силам – была последним и самым злокачественным поступком Лермонтова. Поэт оказался орудием небесной кары за бесовскую «кровожадность», бесовское «сладострастие» и бесовскую «гордыню». И небесное знамение подтвердило праведную мысль: «в страшную грозу, при блеске молнии и раскатах грома перешла эта бурная душа в иную область бытия».
Причём ретро-Плутон у него в формуле души влияет на Нептун, а это давало ему борьбу в его душе тёмного и светлого, дьявольского и Божьего. Ни один русский поэт не был так противоречив в своих духовных исканиях, как М. Ю. Лермонтов. Любимой его книгой была книга «Откровение Иоанна Богослова»: она давала надежду в неутихающей борьбе ангела и демона. Эта борьба в душе Лермонтова велась всю жизнь. Сам поэт считал, что так на него действовал безбожный век, а бабушка предполагала, что темные силы не дают покоя ее внуку из-за проклятого рокового наследства Томаса Лермонта, который (по её словам) продал душу дьяволу.
С другой стороны религиозная бабушка с самого детства прививала Лермонтову любовь к Богу: в Тарханах, где он вместе с бабушкой провел половину своей жизни, царило русское благочестие: соблюдались все посты, религиозные праздники. Всегда горящая лампада, Библия на столе, паломнические поездки в Лавру, посещение богослужений. С 6 лет Лермонтов присутствовал на богослужениях в церкви Марии Египетской, а в метрических книгах государственного архива Пензенской области он записан как крестный отец нескольких крестьянских ребятишек. Посещение церкви, наблюдения за церковным бытом, событиями, происходившими здесь, оказывали определенное влияние на формирование своеобразного мировоззрения Лермонтова. Поэт помнил, как бабушка возила его, когда он был мальчиком, в Нижеломовский монастырь за 70 км от Тархан к Чудотворной иконе. Оттуда он вынес впечатления на всю жизнь и описал их в повести «Вадим».
В Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, где учился поэт в 1832–34 г.г. преподавали Закон Божий, также строго соблюдались все религиозные посты, благодарственные молебны, праздники, церковные парады, участником которых был и М. Ю. Лермонтов.
Но не только это. Социально-психологические процессы, происходившие в русском обществе в то время, также действительно повлияли на личность и душу поэта.
Лермонтов рано натолкнулся на сопротивление окружающей его среды и острее А. С. Пушкина ощутил её дисгармонию: дисгармонию общества, дисгармонию отношений в семье. Такую способность – тонко чувствовать всё, что творится в мире и душах людских – давали поэту Луна, стоящая возле главного центра его формулы души, и сильный Нептун – высшая ипостась Венеры, планета тонких и глубоких чувств, переживаний, глубокой интуиции. Лермонтов видел несправедливость и жестокость этого мира, неискренность людей, в том числе и, возможно, любимых женщин, например Екатерины Сушковой. Лермонтов, с самого начала понимавший её возможную неискренность в отношениях, отразил это в стихотворении, которое можно отнести к шедеврам мировой лирики по силе и наглядности осуждения в нём человеческого коварства. Стихотворение называется «Нищий», а появилось оно при следующих обстоятельствах. В августе 1830 года, вернувшись в Москву, молодежь решила посетить знаменитую Троице-Сергиеву лавру. Троице-Сергиева Лавра – крупнейший русский монастырь, основанный в 14 веке Сергием Радонежским. Там они встретили слепого нищего, просившего подаяние. «Все мы, (мы – это Михаил Юрьевич, его кузины Александра Верещагина и Анна Столыпина, сама Екатерина, молодой учитель Орлов и бабушка поэта, которая медленно ехала за ними в коляске) – рассказывала Сушкова в своих мемуарах, – надавали ему мелких денег, бедняк крестился, стал нас благодарить, приговаривая: «Пошли вам Бог счастья, добрые господа; а вот намедни приходили сюда тоже господа… насмеялись надо мною: наложили полную чашечку камушков. Бог с ними!» Лермонтова поразил этот эпизод. В этом эпизоде поэт увидел бессердечность с лицемерием, ведь у монастыря, где все должны проявлять добро и милосердие свершилась жестокость:
