Что-то вроде Вступления
…
Ничего мне не говорите о том, что вы видите также и то же, что и все. Это не так. По крайней мере, у меня всегда не так и не то. Я смотрю на мир из своей точки сборки, из уникального пространства, сконструированного желанием одного-единственного персонажа. Это пространство втекает в другое, подготовленное для творчества Логусом, и появляется параллельный мир. Ни где-то в далекой галактике, а прямо тут, под носом. Тысячи параллельных миров со своим устройством соседствуют на одной планете. Планете Земля. Кажется, что мы уже все друг про друга знаем. Кажется, что понимаем в чем различие. Кажется, что уже даже научились принимать их. Допускаем, что могут быть неточности в переводах, трактовках. Отличия в привычках, но в целом- то, какая разница? Две ноги, две руки, на шее – голова. Мы умеем управлять головой. Мозгом умеем. Теоретически – точно. Мы все знаем про дофамин и нейромедиаторы, про квантовую физику и астрологию, про традиции и эпосы, но когда дело доходит до простого понимания, – как видит, воспринимает, чувствует мир твой сосед, – включается обобщающая программа, подсовывает готовый, менее энергозатратный ответ – так же, как ты!
Непростительное заблуждение. Не чуткое, безразличное, равнодушное.
Равнодушие – это страх. Соблазн, сулящий легкую, необременительную жизнь. Это эгоистическая концентрация себя, отделение себя от общего. Того общего, что очень сложное в своем многообразии, непостижимо в исполнении, рождающегося ежесекундно в совместном акте творца и творения. Одухотворенное настоящее. О-Дух-отворенное, слышите? И ничего не говорите мне о том, что духов не существует. Мы есть! Мы нашептываем, внушаем, навязываем повторяющиеся картинки до тех пор, пока они не становятся вашими. Мы сужаем ваш образ мыслей, приводя его в простое уравнение. Как в математике: чтобы окончательно в ней не запутаться, не испугаться, вам сначала дают самые простые, логичные примеры, которые понятны, красивы, устойчивы и кажется, что мир так же устойчив, как они. Однако при более глубоком изучении открывается такое, что лучше бы и не открывалось. Красивые, стройные уравнения распадаются на части, образуя свои вероятности и структуры… Вероятно, мне нужно закругляться! Хотя я и так в круглой форме. Шар для предсказаний не очень удобен, зато гармоничен…
Нет, не показалось… Голос… Вы же тоже его слышите? Нет? Не слышите? Вот и не говорите, что воспринимаете мир так же, как и все… Ну как же вы не слышите? Он так… Как бы это сказать? – Выразителен!
– Бездари! Тупицы! Мелкота вонючая! Мне докладывали, что там целый мир! Целый, раскош-ш-шный, благо… Благо … Благо получу! Где благо? Фикция! Или нет? Военная хитрость? Точно! Такие миры просто так не пропадают. Куда он делся? Как это был и нет? Или… Постой, я понял! Это вызов? Вызов для меня? Ну наконец- то! Кто-то реш-ш-шился бросить мне вызов! Послать группу для обыска! Сейчас же! Найти! Разыскать! Реквизировать! Всех вернуть! Уф-ф-ф-ф… Совсем другое дело. Теперь интересно. Когда есть цель – есть интерес!
Ну, слышали? В последнее время он звучит все настойчивей. В целом, я уже не раз предрекал, предупреждал, показывал, но кто из вас умеет общаться с духами? Нет, нет, не с духами, не с этими легкомысленными, ветреными лоботрясами, а такими мастодонтами, такими мэтрами, как… Подождите, а что происходит?.. Как вы посмели со мной так обращаться? Прекратите меня трясти! Мы что уезжаем? Вот так? На ночь глядя? И главное, никто ничего не сказал, не предупредил! Ну что за люди? Что за люди?! Да и люди ли?
Глава 1.
Побег
Песчинка к песчинке, шершавые зерна вечности. Песочные часы в руках девочки. Пластмассовые, китайские, купленные в океанариуме, сейчас пересыпали пять минут. Вот и последняя песчинка, тяжелой каплей упала в определенность, замерла выдохнув, и тут же была приведена в движение детской рукой, запустившей следующие пять минут.
Прижимая к щеке купленного там же пса, за девочкой, а это была Принцесса Нэнси, шел Распознаватель Всего Живого, младший из сыновей. Пес мягкий, с умными глазами. Похож на настоящего, но пока нет – игрушка. Настоящий остался дома. Там, где раньше был дом. Принцесса Нэнси и Распознаватель Всего Живого Белиам, девяти и семи лет от роду, вместе с отцом Ви-Тотом, Высшим Математическим Шаманом, и старшим из сыновей, Управителем Потоков Логоса, Феюсом, прибыли в ОАЭ. В подобающих одеждах для этой местности, растворенная в слезах, отжатая, выпавшая из формы, неясным, блеклым очертанием, их мать. То, что раньше было их матерью и женой. То, что раньше было Волшебной Флейтой Лали- Рэй, Создающей Миры. То, что было и то, чего уже нет. Мы – Рождающие Миры. Мы – Мимикрики. Мы чувствуем и принимаем в себя среду, в которую попадаем. Перестраиваем внутреннюю организацию, сращиваем различные культуры со своей сущностью, делаем их родными, а затем, собрав воедино все чувства, создаем мир. Наш мир. Созданный нами ранее был отобран, изъят. Теми, кому не дано создавать. Зависть толкнула их на преступление против жизни.
«Они забрали себе все. Все наши мечты, эмоции, всю нами накопленную любовь и нежность. Они выпили мою психею, мое содержание, мою способность к творчеству, – думала, скользя черной тенью Лали- Рэй, – Собирательница, Хранительница Сокровищ, Рождающая Материю, Царица Лали- Рэй, – так я зовусь. Звалась. Я могу, должна конструировать миры. Стоять у истока, направлять, взращивать и отдавать. Они забрали все. Мне нечего отдавать. Мой ручей прекратил бить, мои деревья высохли, моя земля истощилась». Тяжело вздохнув, Лали- Рэй почувствовала, как щеку обожгла огненная слеза.
Мать-прародительница, самое сильное и самое уязвимое звено у каждого клана Микриков. Она может создавать миры, но она же в первую очередь страдает от нехватки внимания, добра и любви. Она рассыпается.
«Я рассыпаюсь, – словно услышав чей-то повествующий о ней голос, подтвердила Лали- Рэй мысленно, – У нас отняли все, отняли все…»
Неустойчивые мысли скакали разноцветными шариками.
«Мы побежали. Побежали, иначе смерть. Долгая, мучительная, бессмысленная. Наш побег был внезапным, вынужденным. Мой супруг, Высший Математический Шаман, закончив расчет событий, молча протянул мне энерго пергамент с цифрами. Они однозначно, не считаясь с нашими чувствами, кричали: «Необходимо исчезнуть!»
В старинном очаге воссоздаваемым не одним поколением Мимикриков еще горел огонь, на плите попыхивал румяной корочкой яблочный пирог, в кресле уютно спал наш кот Дарвин, а по пятам бегал, радость нашего дома, искрящиеся глаза, дружелюбный хвост, праздник, который всегда с тобой – пес Дионис. Платок – суму кинул на пол Ви- Тот, отмерив нам полчаса. Не понимая, что и зачем, я сложила в него вещи. Все, что попадалось под руку. Автоматически. Карандаш в серебряной оправе, карты покаров, шар для предсказаний, всякую ерунду. Единственное, о чем я могла думать всерьез, как бы дети не заметили нашего страха, не почувствовали, не уловили, не вывели из едва заметных проявлений, взглядов, недоговоренностей не простое решение.
