Степан Степаныч работал на тракторе. Как он себя помнит, всегда работал трактористом и даже намека не подавал на смену профессии. Каждый день его проходил в однотипном потоке. Встал с утра, идёт в красно-клеточных трусах, в ванну, по дороге обязательно громко вздыхает, будто медведь из спячки вылез. Встаёт перед зеркалом, смотрит своим заросшим лицом на себя же, грозно чешет правую щеку и начинаем пальцем чистить зубы. Степан Степаныч на дух не переносил все предметы личной гигиены; они казались ему абсолютно чуждыми и непонятными.
– А зач-ма? Когда всё от природы дано, – показывая наверх грязный палец, громко ухмыляясь, как умалишённый, корча гримасу, сказал Степан Степаныч.
– Конечно. Зачем? – Этому человеку в голову, кроме как попить пива, за всю жизнь ничего в голову не приходило.
Он надевал длинные брюки; они были ему совершенно не по размеру – велики. При ходьбе они волочились по земле, как женское свадебное платье. Носил же он эти брюки лет десять; за это время на концах брюк образовались каменные образования из земли.
Каждый божий день Степан Степаныч, выходя из подъезда, громко и показательно плевал на тот бордюр, который находился возле скамеечек. Местные жительницы его дома постоянно ругали его за это; в ответ они получали только:
– Хыыы! – протягивал Степан Степаныч, обнажая свою лошадиную улыбку.
Шёл из дому по дороге, где на обочине стояли спиленные вековые деревья. Что швейцарские часы, идеально отточенные биологические процессы Степана Степаныча, заставляли справить нужду его на эти спиленные деревья.
– Чтоб ты сквозь землю провалился! – прокряхтела проходящая мимо бабушка.
В ответ: – Хыыы!
Подходя к своей работе, к которой шла выложенная плиточная тропинка, Степан Степаныч шёл не по ней, а чуть срезая уголок прямо по траве. За 30 лет работы Степан даже ни разу не посмотрел, по какой тропе он идёт. За годы его работы из-за него образовался некрасивый шлейф вытоптанной земли.
