«В Ы Т А Н Ц У Е Т Е?»
– Вы танцуете?
Она огляделась по сторонам: лил дождь, люди бежали, спасаясь от воды. Вокруг фонаря кружил мотылёк.
«Как глупо», – подумала она.
Посмотрела на незнакомца: «С виду приличный, аккуратно одет, глаза добрые».
– Только с музыкой. – ответила она. Он улыбнулся.
– Вы красивая. – она искренне смутилась.
– Хороший вечер, тепло…
– Только дождь…, – она выставила ладошку из укрытия, капли сразу напали на неё.
– Так даже лучше, иначе вы бы тут не стояли. – он положил руку на грудь и коротко кивнул. – Александр.
«Позёр». – подумала она. – «Но забавный».
– Лилия. – она протянула руку для закрепления знакомства. Он взял её, накрыл ладошкой и поцеловал.
– Безмерно рад, Лилия. У вас сейчас сезон. Вы цветёте! – она улыбнулась, а про себя подумала: «Смешной».
Он достал телефон.
– Лилия, так может потанцуем?
– А как же…, – она не успела возразить, на телефоне уже заиграло что-то мелодичное и дождливое. Полупустой вечерний парк. Мотылёк так и бился об фонарь. Все прятались от дождя, кроме молодой пары – совсем юные, они лежали прямо на траве и, похоже, были счастливы.
Он протянул руку, она улыбнулась и с неуверенностью вложила свою руку в его. Он аккуратно положил вторую руку ей на талию. Она подумала: «Деликатный».
– Вы отлично танцуете. – она искренне рассмеялась над его словами, ведь их танец был похож на морозное топтание в ожидании автобуса.
– Почему вы смеётесь? Я серьёзно! Прекрасно! Я знаю в этом толк.
– И часто вы танцуете в парках с незнакомками?
– В основном по четвергам. В пятницу тут сомнительная публика. – она рассмеялась снова.
Он отпустил её талию, чтобы покружить. Немногочисленные посетители парка, скучая под дождём, были рады понаблюдать за ними. Даже юная пара на траве с восторгом смотрела на танец двух незнакомцев.
– Значит, вы танцор?
– Актёр. Иногда гениальный, иногда посредственный. Пока не решил, что мне ближе. – И она снова залилась смехом.
– Если не получится с актёрством, из вас получится прекрасный юморист.
– Только по четвергам! Кажется, дождь закончился. Наш шаманский танец сработал! – он развернулся к публике, развёл руками в стороны. – Господа и дамы, дождь окончен! – снова приложил руку к груди и сделал короткий кивок головой. Реакция зрителей была незамедлительной: все захлопали, засвистели и начали выбегать из своих укрытий. Пока он продолжал раздавать поклоны и работать на зрителя, она думала: «Актёр!».
– Лилия, как вы смотрите на то, чтобы…, – он осёкся, закрыл лицо руками, раздвинул пальцы, как бы подглядывая. – Вы такая красивая! Давайте прогуляемся, я вас провожу! Могу читать стихи, могу молчать, только не убегайте как золушка. Я не принц и не смогу вас разыскать! – она улыбнулась и посмотрела на часы, подумав: «Без пяти полночь. Самое время решить, хочу ли я быть золушкой».
Она огляделась по сторонам. Людей стало меньше, даже юная пара уже убегала из парка, обгоняя друг друга. Мотылёк так и бился о фонарь: «До чего же глупо». – снова подумала она.
– А знаете, Александр, я никогда не верила в сказки и принцев. – он улыбнулся.
– Тогда в путь! – он подставил ей локоть, она взяла его под руку. – Есенин или Маяковский? – они шагали к выходу из парка. – Дождь закончился, тогда лучше Есенин! – Она кивнула, про себя вспомнила строки: «Ну, целуй меня, целуй!»
И он читал:
– Какая ночь! Я не могу. Не спится мне…
На парк спустилась тишина. Мотылёк в очередной раз ударился о фонарь и, бездыханный, тихо опустился на землю.
«И Н А Ч Е»
Я бы точно подумал иначе, в следующий раз при встрече с ней. Не стал бы оценивать внешность и думать, что она жаждет внимания. Не решился бы так нагло изучать её, будто она не может заметить мой взгляд. Ни за что не стал бы думать, что уже всё о ней знаю. Не допустил бы пошлостей о том, что уже сотню раз читал подобные книги. Запретил бы даже мельком пролетать мысли о том, что она идеальна и в этом её проблема.
Я бы точно подумал иначе, в следующий раз при встрече с ней. Потому что теперь знаю, что её внешность не подлежит оценке, что ей чуждо внимание; чужие взгляды, которые рыщут по ней, ранят её; я никогда ничего о ней не узнаю подлинно; такой книги ещё никто не написал; она неидеальна, и в этом есть всё.
Я бы точно поступил иначе, в следующий раз при встрече с ней. Не стал бы делать комплименты её грустным глазам, чтобы посмотреть, красива ли её улыбка. Ни за что бы не приглашал её на свидание в лучший ресторан, чтобы увидеть, какое платье она наденет. Не дарил бы тот красивый букет, чтобы увидеть, как она засмущается. Не говорил бы, что даже звёзды не способны конкурировать с её красотой.
Я бы точно поступил иначе, в следующий раз при встрече с ней. Я бы любил её грустные глаза. Я бы снял с неё платье. Я бы засмущался. Я бы выключил все звёзды.
«В Ы С О Т А»
– Я буду продолжать на тебя смотреть. Можешь закрыть лицо руками, укутаться в одеяло, запереться в ванной. Я буду продолжать на тебя смотреть. Можешь уйти, убежать, исчезнуть. Я буду продолжать на тебя смотреть. Никто не сможет заставить меня отвести взгляд.
– Не дави.
– Ты будешь плакать – я буду собирать твои слёзы. Ты будешь смеяться – я буду ловить твой смех, как светлячков, в банку. Ты будешь петь – я буду танцевать. Ты будешь молчать – я буду слушать.
– Ты давишь.
– Я уйду сам, если ты попросишь. Я отпущу тебя, если ты попросишь. Я сотру себе память, если ты попросишь. Я сотру себя из твоей памяти, если ты попросишь.
Она посмотрела на него, посмотрела вниз, сделала шаг назад и упала в его объятья, а он поймал её с высоты, в которую она не шагнула.
